Достоевский о Европе и славянстве

Достоевский, озлобленный мятежник и ожесточившийся богоборец, принял мир, нашел в нем смысл и вечную ценность и, таким образом, достиг наивысшей полноты жизни. Все дикие атеистические сомнения, все опустошающие анархические стремления, все самоубийственное расположение духа, все это отступило и закончило свое существование. И все его существо охватило возвышенное спокойствие и тихое блаженство, наполненное ясностью мысли, гармоничной горней радостью и безмерной надеждой. Некогда самый отчаявшийся из отчаявшихся исполнил свою неспокойную душу Божественной гармонией, невиданной красотой, непреходящей истиной, всепобеждающей любовью и в христолюбивом восторге растворился в наивысшей полноте жизни, где все есть — "красота и молитва" [485].

Через молитвенное погружение в наивысшую полноту жизни, во Христа, "проклятая проблема" страдания, которая для человеческого ума представляет самый главный искус непринятия мира и Бога, получает свое конечное разрешение. Только во Христе и со Христом страдание теряет свою отравляющую горечь, оно осветляется, осмысливается и становится необходимым средством для человеческого совершенствования и спасения. Вне Христа человеческое страдание не имеет ни смысла, ни оправдания. С Ним оно становится чистилищем, в котором душа очищается от всяческой нечистоты и становится самой лучшей школой христианства [486].

Таинственным и чудодейственным прикосновением благой руки Христовой горькая тайна людского страдания становится сладостной, и старая боль, и тягостная печаль постепенно перерастают в тихую радость и блаженство. Только человек, погруженный в молитвенную любовь, ощущает, как его земная жизнь соприкасается с горней, бесконечной, не известной ему, но столь же желанной жизнью. От этого предвосхищения душа возвышенно трепещет, разум озаряется и сердце радостно плачет, "а надо всем-то правда Божия умиляющая, примиряющая, всепрощающая" [487]. Господь Христос дает возможность человеку сносить не только всяческие страдания, но сверх того, дает силы в страданиях быть блаженным и счастливым. Христоликий старец Зосима, отправляя Алешу в мир, говорит: "Благословляю тебя на великое послушание в миру. Много тебе еще странствовать… Все должен будешь перенести, пока вновь пребудеши. А дела много будет. Но в тебе не сомневаюсь, потому и посылаю тебя. С тобой Христос. Сохрани Его, и Он сохранит тебя. Горе узришь великое и в горе сим счастлив будешь. Вот тебе завет: в горе счастья ищи. Работай, неустанно работай… Много несчастий принесет тебе жизнь, но именно ты и счастлив будешь, и жизнь благословишь, и других благословлять заставишь, — что важнее всего" [488].

К наивысшей полноте жизни в Богочеловеке Христе приходят через внутренне делание в евангельских добродетелях. Когда христоносная личность евангельские добродетели стяжает в своей душе, когда претворит в содержание своего существа, своей жизни, тогда она исцеляет себя тем самым от греховной раздробленности, секулярности, самозамкнутости и входит в царство высшей полноты жизни, где Христос в бескрайней любви и бесконечной мудрости царствует и властвует.

Тайна Европы

Все человеческие мысли, все ощущения, все человеческие дела в своем конечном выражении заканчиваются только двумя путями: или в человекобоге, или в Богочеловеке. Между этими полюсами протекает вся творческая жизнь рода людского как в духовном, так и в материальных планах. Хочет человек того или нет, но он служит или человекобогу, или Богочеловеку, содействуя тем самым преуспеванию в мире или человекобожества или Богочеловечества. Не только главное, но и единственное направление всякой человеческой жизни на земле — это направленность или к человекобожеству, или богочеловечеству. Все божества различных религий на нашей планете, в сущности, только разнородные виды и облики двух божеств: человекобога и Богочеловека.

Люди всегда это ощущали, но в полноте сие открылось только верующим человеческим умам. Среди них на первом месте — Достоевский. Различные проблемы человеческого духа он свел к двум главным: к проблеме Бога и к проблеме человека. Но и эти две проблемы, по сути, одна. Это — "проклятая проблема" человеческой личности. Тот, кто решил эту проблему, решил тем самым и другие проблемы; это — главное убеждение Достоевского. Тысячелетиями человек решал "проклятую проблему" человеческой личности и не мог ее решить. Окончательно и в полноте решил ее только Богочеловек. Он решил ее Своим Богочеловечеством, человек же своим человекобожеством не смог разрешить эту проблему.

Веками Европа мучилась над решением "проклятой проблемы" человеческой личности, и разрешить ей эту проблему никак не удавалось, ибо она всегда решала проблему человеком и человекобогом, а не Богочеловеком. Достоевского очень мучил идейный и моральный хаос Европы, долго он искал причину этого хаоса и, в конце концов, нашел ее. Нашел в римокатолицизме.