Достояние леди

– Я мог бы силой отнять у вас Эйву, – медленно протянул он. – Я мог бы передать ее нашему правительству и получить за это очередное повышение по службе – ведь, захватив Ксению Иванову, Советская Россия получила бы доступ к миллиардам ее предков. – Соловский сделал небольшую паузу. Несколько секунд он молча смотрел на Мисси, как ястреб на воробья. – Но я вижу, что вы любите Ксению, как свою родную дочь, – продолжил он наконец. – И мне не хочется причинять вам боль. Предлагаю заключить договор. Мне давно уже хотелось сделать что-нибудь приятное для Сергея. Вот я и подумал: почему бы не подарить ему радость встречи с родной сестрой? Если вы дадите согласие на поездку Эйвы в Россию – всего на несколько недель, – я, со своей стороны, обещаю никому не раскрывать тайну Ивановых. Уладить формальности не составит большого труда: мы организуем «культурный обмен» или что-нибудь в этом роде – поездка знаменитой актрисы по крупнейшим городам СССР, встречи с деятелями культуры, концерты, просмотр фильмов с участием Эйвы. Со своей стороны я сделаю все, чтобы обеспечить безопасность Ксении.

Снова, как двадцать лет назад, в том самом поезде, Мисси почувствовала, что настал решительный момент в судьбе Ксении. Усилием воли Мисси заставила себя победить страх, выйти из оцепенения. Она с ужасом поняла, к чему пытается склонить ее этот русский генерал: его план был коварен и жесток. Как только несчастная Азали пересечет границу Советского Союза, она окажется в ловушке. Вместо концертов и встреч с деятелями культуры бедную девушку ожидают застенки НКВД. Кремль завладеет несметными сокровищами Ивановых, а Алексей даже не узнает о трагической судьбе сестры. Ксения подпишет бумаги и, скорее всего, будет расстреляна без суда и следствия, а Григорий убьет двух зайцев одним выстрелом: принесет пользу Отечеству и сохранит «сына». Но тут Мисси вспомнила, что у нее оставался один козырь.

– Я прекрасно понимаю, к чему вы клоните, господин Соловский, – проговорила она. – Но я не могу дать согласие на поездку Эйвы в Россию. Что же касается ваших угроз, то мне они не страшны.

– Не страшны? – переспросил Григорий, поднимаясь с кресла. – Вы что же, полагаете, НКВД не в силах расправиться с вами?

– Вы забыли, где вы находитесь, Соловский. Америка—демократическая страна, и здесь не принято действовать угрозами и запугиванием. Эйва Адэр – знаменитая актриса. Если с ней что-нибудь случится, разразится международный скандал. Соловский пожал плечами.

– Россия привыкла к скандалам. Мы уже двадцать лет живем среди враждебного окружения.

– Но вы забыли об одном обстоятельстве, Соловский, – проговорила Мисси, глядя ему в глаза. – Мне известно, что стало с Алексеем Ивановым. Так вот, знайте, что я немедленно сделаю официальное заявление в присутствии свидетелей и, заверив его у нотариусов, положу в банковский сейф. Если с Эйвой что-нибудь случится, заявление будет тотчас же предано гласности. Вам и вашему «сыну» не поздоровится.

Соловский злобно посмотрел на Мисси. Он понял, что проиграл: она нашла его ахиллесову пяту. Все планы комкора рассыпались в прах.

Тяжело вздохнув, он опустился в кресло.

– Мне нечего возразить вам, Мисси. Вы сами прекрасно понимаете, что ради Алексея я готов пожертвовать всем. Брату и сестре не суждено встретиться. Алексей Иванов будет жить своей жизнью, Ксения Иванова – своей. Больше нам говорить не о чем.

– А как же те миллиарды, обладать которыми так стремится Россия? – с дрожью в голосе спросила Мисси. Она подумала, что агенты НКВД способны на все. Если не удастся захватить Ксению живой, то они могут постараться уничтожить ее.

– Советую вам держать язык за зубами, – процедил Григорий. – Гарантировать ничего не могу. Впрочем, шансы у вас есть. Ведь не нашли же вас наши агенты на протяжении двадцати лет.

Он поднялся и, с улыбкой посмотрев на Мисси, признался:

– Еще тогда, в поезде, я понял, что вы – крепкий орешек.

Разговор был закопчен, но перед тем, как распроститься с Соловским, Мисси нужно было задать ему еще один вопрос.

– Пожалуйста, расскажите мне, что случилось с князем Михаилом, – выдавила она.

– Князя застрелили взбунтовавшиеся крестьяне. Потом они сожгли усадьбу, и его тело сгорело в огне.

Вдруг за дверью послышались шаги. На пороге комнаты появилась Азали. Она была бледная, как полотно.

– Извините, что я прерываю вашу беседу, – произнесла она слабым голосом. – Я вернулась домой пораньше. У меня ужасно болит голова.

– Пожалуй, мне пора, – проговорил Соловский, кланяясь Азали и Мисси. – До свидания, леди.

Мисси долго смотрела ему вслед – ей очень хотелось надеяться, что свидание с Соловским никогда не произойдет.

Мисси обернулась к Азали: девушка стояла, прислонившись к дверному косяку, сжимая ладонями виски. Наверное, она поняла всю двусмысленность слов этого русского военного. В глазах ее бился немой крик. Лишь один раз Мисси видела Азали в таком состоянии – когда на глазах девочки пули изрешетили О'Хару. В тот раз она кричала от ужаса – сейчас хранила гробовое молчание. Мисси с ужасом поняла, что болезнь возвращается.

ГЛАВА 42