Читаем Достойна счастья полностью

— Быть может… — равнодушно ответила она. — Ах да, кажется, вы служили под началом моего батюшки. Что-то вроде… разжалованный из мичманов. Но теперь, я вижу, вы получили повышение, — она окинула взглядом его эполеты, — и вполне благополучны.

— Вполне.

— Весьма рада за вас.

— А я за вас.

— Отчего ж за меня?

— Оттого что вы тоже вполне прилично устроились.

— Но не вашими молитвами…

Варвара Васильевна, до сего момента слушавшая сей странный диалог с все возраставшей тревогой, поняла, что может грянуть буря, и, ухватив Федора под руку, почти поволокла его в другой конец залы, втиснула за рояль и зловещим шепотом приказала что-нибудь сыграть, в противном случае: «Я тебе голову снесу канделябром». Федор меланхолично покосился на тяжеленный бронзовый канделябр, украшавший рояль, пошелестел нотами и заиграл одну из прелестных сонат Скарлатти, снова входивших в моду. Он в течение уже нескольких дней усердно разучивал их, памятуя о том, что во многих домах его непременно попросят что-нибудь сыграть.

<p>16</p>

Когда Дивов вошел в бальный дал Мамаевых, Варвара Васильевна тотчас поспешила к нему на встречу с распростертыми объятиями. И это, надо признать, было очень мило с ее стороны, ибо, отправляясь с визитациями по знакомым, Федор вполне приготовился к ожиданию, что может встретить в некоторых домах весьма прохладный прием. Казанский бомонд несколько настороженно встречал человека, причастного к бунту против государя, и лишь незримая поддержка всего клана Дивовых с их влиятельными родственными связями позволила самому младшему из них переступить пороги некоторых гостиных. Но любезнейшая Варвара Васильевна к числу последних не относилась, поскольку была она не только родственницей, но и ближайшей подругой покойной матушки Екатерины Борисовны, знала всех братьев и сестер Дивовых с малолетства, а за судьбу «несчастного Теодора» переживала не менее его родительницы. Она была так растроганна, увидев Федора, что, отбросив условности этикета, крепко обняла его и расцеловала в обе щеки.

— Я рада, милый мой. Я так рада видеть вас, — горячо сказала она и смахнула набежавшую на глаза слезинку. — Жаль, матушка ваша не дожила до сего радостного мига, — но, увидев тень, набежавшую на лицо Федора, тут же торопливо добавила: — Это я к тому, что до нас дошли слухи, будто бы вы погибли и все такое прочее. Какое счастие, что они не оправдались!

— Наслышан я об этих пересудах, Варвара Васильевна. И право же, мне небезынтересно узнать, откуда пошла сия молва.

— Пустое все это, — отвела глаза в сторону Мамаева, сделав вид, что выискивает кого-то среди гостей. — С большинством присутствующих, я полагаю, вы знакомы, так что нет смысла вас им представлять.

Федор окинул внимательным взглядом залу, в которой небольшими группками располагалось человек тридцать. И, действительно, многие лица были ему давно известны, как мужчины, так и дамы, но вот в дальнем углу на небольшом диванчике вполоборота к Дивову сидела премиленькая барышня. Что она премиленькая, он решил по значительному числу поклонников, окружавших ее. Сам же Федор издали видел только изящные плечи и шею в обрамлении темно-синей кисеи да золотистые локоны незнакомки. Было в ее облике что-то смутно знакомое, беспокоящее, как отзвук некогда любимой, но забытой мелодии, которая все вертится в уме, всплывает фрагментами из глубин памяти, но никак не может обрести законченность.

— Знаком, но не со всеми, — отозвался он. — Вон с той чаровницей, — Федор взглядом указал на барышню в синем, — не имел чести. Кто она?

Варвара Васильевна несколько растерянно посмотрела на Дивова.

— Это… моя компаньонка…

Дивов выжидающе смотрел на Мамаеву. Пауза несколько затягивалась.

— Так вы меня представите? — не выдержал, наконец, Федор.

— Отчего же… — забормотала вдруг себе под нос Варвара Васильевна. — А вот возьму и представлю…

И с загадочной фразой: «Чему быть, того не миновать», — решительно направилась к диванчику.

Мир странно изменился в то мгновение, когда он услышал: «Елизавета Петровна…» — поднял голову и столкнулся с пристальным взглядом потемневших, как предгрозовое море, глаз, время от времени тревоживших его беспокойные сны. Лиза?! Здесь? В Казани? Мадам? Замужем… Как она могла?! А почему, нет? Кто этот счастливчик Толобузин? И при чем здесь тетушка Варвара Васильевна? Сотни вопросов в единый миг пронеслись в его голове.

Он смотрел на Лизу, узнавая и не узнавая, как будто всматривался в хорошо знакомый буколический пейзаж, который причудливая игра светотени вдруг неузнаваемо преобразила в фантастический, диковинный вид. Пожалуй, можно бы было сказать, что она похудела, исчезла девическая округлость, сочность налитого румяного яблочка и появилась пленительная женственность утонченных форм. Нет, все не то. Тут было нечто иное, трудноуловимое, что невозможно было увидеть глазами, а лишь ощутить как эфемерный аромат экзотического цветка, манящий и опасный.

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже