Достойная пара (СИ)

Волчица судорожно оглядела горизонт, и снова вернула глаза к обездвиженному Блейну. Волк царапал сухую почву и оттого же чихал, но подняться не мог.

« — Что же делать? Они совсем рядом.» — как ни заставляла себя, а прекратить озираться по сторонам не смогла. Прошла такой долгий путь до Альбы и ни разу не задумывалась на какие проблемы могла нарваться. —« Я помогу тебе встать, давай же, тут немного!» — Лекса оббежала друга и в растерянности пихнула его носом, прикидывая с какой стороны удобнее толкать.

« — С таким успехом ты одна быстрее убежишь…» — теперь бег родной стаи слышал и Блейн, если ничего не сделать, то они выиграют.

« — Ты всерьёз предлагаешь мне бросить тебя?!» — в ужасе рявкнула волчица, разрываемая тревогой, ни шутки, ни сарказм не достигали уже её.

« — Не тяни время! Нет, конечно! Ясно дело, что одна ты быстро убежишь, но постарайся и мне помочь эти несколько метров проковылять.» — щенок приподнялся на трёх лапах и прислонился телом к Лексе.

Внезапный отрывистый клёкот над головой чуть не заставил волков броситься в разные стороны. Лунь с увлечением наблюдала за ними с ветки дерева. Хищная птица ещё пару раз крикнула и улетела, обделив вниманием явно не собирающуюся умирать парочку.

Старая медвежья берлога оказалась до того ветхой, что успела кое-где осыпаться, обрасти скудной травкой и корешками, растущими сверху, однако службу свою ещё могла исполнить. Для того, чтобы пролезть внутрь, следовало проползти под поваленным деревом и нырнуть сразу в яму, чего Блейн самостоятельно сделать не мог.

Лекса давно уже делала всё машинально, так как слаженность действий пришла вместе с фанатичным нежеланием попасться врагам, потому она моментально опрокинула спутника на бок и протолкнула того прямо в щель, не заботясь о его мягком приземлении, а затем пролезла и сама.

На удачу берлога оказалась сквозная, и с противоположной стороны от входа было небольшое отверстие, вероятно, его давно вымыло дождём.

« — Если что, нас не загонят в угол.» — Блейн указал на второй выход, его дыхание успокоилось, пришло в норму. —«Ты сможешь поставить её на место?» — он не превращался в человека, зная, что обязательно отключится. Лекса неуверенно покачала головой, рассматривая сломанную лапу, но больной ответил за неё. —« Судя по твоим варварским замашкам в багажнике — сможешь.»

Обращаться в медвежьей берлоге было немногим удобнее, чем в багажном отделении машины. Девушка утёрла пыль с глаз и сразу схватила зверя за ногу, бесцеремонно и, скорее всего, наугад вправляя кость. Хорошим знаком она нарекла сдавленный скулёж пациента и, тут же похвалив свои врачевательные способности, прислушалась к постороннему шуму. Совсем близко кто-то крался, но вылезать из укрытия нельзя, а так рассудить природу шагов тяжело неумелой в охоте девице.

« — Я знаю, что вы где-то здесь прячетесь, поэтому не тратьте попусту время.» — это точно был Ормульв, он ходил прямо над берлогой, но пока не приметил её.

Для сращения кости требовалось немного времени, но в это мгновение каждая миллисекунда была на счету. Блейн затих и послушно уткнулся в грудь Лексы, стискивающей его в удушающих объятиях; он хотел было подметить непривычную для него раскрепощённость нагой девушки, но уяснил, что момент не подходящий, к тому же, его пугали её огромные глаза, горящие страхом и готовностью биться до конца.

Сердце громко било в груди, а воздуха в лёгких попеременно не хватало; щенок медленно перевёл взгляд в другой конец берлоги и так же спокойно указал туда спутнице. Оба затаились.

« — Вот вы где!» — серая морда наполовину просунулась в дождевую промоину. —«Вот мы и нашли вас.»

Лекса будто с ума сошла, она ринулась к выходу с поваленным деревом, рассчитывая немедля покинуть раскрытое убежище, вот только бревно стояло иначе, теперь оно полностью перекрывало проход. Кровь прилила к щекам и вискам, заколотила в груди, гонимая волнением.

« — У тебя не выйдет!» — нервно напутствовал Блейн, наблюдая как девушка пытается сдвинуть тяжесть.

— Ещё как выйдет! — истерично ответила та. Ладони вспотели и трясутся, упрямая древесина не желает двигаться, а сзади в берлогу уже пролезает чужой волк.

Старое дерево и впрямь не было тяжёлым из-за того, что высохло изнутри, однако стремительный выброс адреналина, и родившийся страх закрытых пространств точно одарили Лексу нескромной силой, потому что спустя миг она уже на воле возвратилась в облик волчицы, а затем, не дожидаясь Блейна, подалась прочь от Ормульва.

И вновь раздался вой, ликующий и нетерпеливый — сообщение о том, что беглецы найдены, но пока не пойманы. Неживой строй деревьев на какое-то время заполучил две необычайно яркие эмоции — охотничью одержимость, перерастающую в голод, и ужас, скрипящий в душах беглецов — и запечатлел их в себе навсегда.