Достойный 2. Воющий лес

– Если коротко – скучно. Обычно мы с семьей куда-то ездим, пикники устраиваем, но в этом году за пределы поместья редко выходили. Кстати, не все послушали отца и вернулись. Старший брат, который заклинатель духов, не приехал, посчитал своим долгом остаться в столице Игни – Кратосе. Там у него своя мастерская, где он сутками напролет делает броню и оружие на заказ. Я почти всё время с сестрой проводил. Отец, как всегда, – Рик недовольно махнул рукой, – Ричард то, Ричард это, вечно командует, что-то требует и обращается так, как будто без его совета я ни на что не гожусь. А я вот иногда специально наоборот делаю, если это не касается чего-то важного. Мать говорит, он много работает и сильно устает. Раскол, будь он неладен! Но это ведь не значит, что теперь надо безукоризненно во всем соглашаться, да?

– Я иногда думаю, Рик, что было бы, если б я своего отца слушал, – с грустью сказал Акциос.

– Отцы на то и отцы, чтобы их не слушать, – оживленно заявил Рик и сменил болезненную для Акциоса тему. – Слушай, у меня из головы не выходили твои способности, я долго думал об этом и покопался в нашей домашней библиотеке. Так вот, в лекарской секции я ничего не нашел. А вот в разделе эзотеризма наткнулся на книгу «Психодуховные практики», есть такие люди, которые болезни лечат внушением. Они воздействуют на сознание, делают человека восприимчивым. Может, тот человек в капюшоне, который тебя вылечил, когда ты в колодец упал, был из тех самых духовных практиков? Поэтому у тебя раны быстро заживают и давление в академии ты легко переносишь.

Акциос, поколебавшись, пожал плечами. Рассказывать про дух времени он не собирался.

Карета приблизилась к Стримвилю после полудня. Остаток дороги Акциос сидел с задумчивым лицом, откинувшись назад, слушая мерный топот копыт. Кучер остановил экипаж у подножья покатого холма, у входа в тенистую рощу.

Рик посмотрел ему в глаза и тихо произнес, слегка поежившись:

– Я с тобой не пойду, останусь здесь, такие места меня всегда пугали. И можешь не спешить, будь там, сколько потребуется.

– Спасибо, Рик, – поблагодарил Акциос, на что друг слабо улыбнулся.

Акциос пошел по протоптанной тропинке к вершине. На холме повсюду росли разные деревья: лиственные, хвойные, старые, попадались невысокие молодые саженцы со свежей землей у корней. Вокруг господствовала гробовая тишина, даже ветер не смел нарушить местную скорбь.

Впереди, на самой вершине погребального холма, показалась раскидистая ива. Именно там хоронили старост деревни. Акциос перешел на бег, он торопился на встречу с отцом. Ему уже приходилось бывать в этом месте, здесь были могилы его бабушки и дедушки – родителей Марты. Могила Джона находилась недалеко от них и была легко узнаваемой – единственное недавно посаженное дерево среди больших, уже выросших. Акциос подбежал к нему, упал на колени и опустил голову.

Он медленно поднял взор: на тонкой, но прочной ветке молодого дуба висела красная лента. «Любящий отец, муж, староста», – гласили вышитые буквы, в которых Акциос сразу узнал мамин труд. Он повторял про себя эти слова, всего четыре слова, но они вмещали в себя всё, что построил Джон, всё, что после себя оставил.

– Отец, я вернулся, – заговорил Акциос после долгого молчания. – Я… Я закончил первый курс академии, даже стал лучшим студентом… Мама сказала, что ты мной гордишься, как бы я хотел услышать эти слова от тебя… – Он втянул носом воздух и снова ненадолго закрыл глаза. – Но теперь не услышу… Да и теперь понимаю, что это неважно. Каким я был глупцом! Я тебя очень люблю. Видел, как ты любишь меня, но хотел лишний раз дать тебе повод для гордости. Хотел, чтобы ты заметил… Лучше бы ты был с нами, даже если б я никогда не слышал твоей похвалы и одобрения…

Землю окропили теплые капли, деревья словно ожили и зашелестели листвой. Акциос посмотрел в небо, щеки намокли от летнего дождя вперемешку со слезами.

– Если б я знал, если б я мог… – Голос дрогнул, и он склонился к земле. Дождь стал сильнее, превратившись в ливень. – Прости меня за всё, отец…

Произносить слова становилось всё труднее. Он выпрямился, погладил пальцами ленту и замер. Картинки воспоминаний так и появлялись в голове одна за другой. Возник образ Джона, добродушно улыбающегося, как когда они вдвоем ходили на рыбалку. Или когда возвращались из Скайленда, распродав все персики. Или когда Акциос уезжал в академию после зимних каникул, а отец махал ему вслед. Таким Акциос его и запомнил. Ливень закончился так же внезапно, как и начался, вновь воцарилась тишина.

– Прощай, – прошептал он.

Глава 3. Большие надежды