Достойный жених. Книга 2

– Я вас не слышу, ваше высочество. Если вам есть что сказать, передайте это через адвоката, будьте так любезны. И сядьте в третьем ряду, пожалуйста. Первые два ряда – для адвокатов.

– Нет, ваша честь! На кону мои земли! Моя жизнь! – Он яростно воззрился на судей и вот-вот бросился бы на них с кулаками.

Главный судья поглядел на коллег по обе стороны от себя, а затем скомандовал на хинди судебному секретарю и лакеям:

– Уведите его.

Лакеи потрясенно разинули рты. Кто мог подумать, что однажды им доведется применить силу к великому правителю!

По-английски же главный судья обратился к секретарю с такими словами:

– Вызовите стражу и приставов. – Адвокатам раджи Мархского он сказал: – Образумьте своего клиента, пожалуйста. Пусть впредь не испытывает терпение достопочтенных судей. Если он немедленно не покинет зал, я привлеку его к ответственности за неуважение к суду.

Пять величавых лакеев, судебный секретарь и несколько адвокатов заявителей с виноватым видом, но уверенно подхватили под руки все еще брызжущего слюной раджу Марха и повели его вон из зала суда № 1, пока он не успел причинить еще больше ущерба себе, своим интересам и судьям. Раджкумар, красный как рак, медленно поплелся следом. На пороге он обернулся. Все, кто был в зале, потрясенно наблюдали за спазматическим шествием его отца. Во взгляде Фироза тоже читалось брезгливое недоумение. Раджкумар опустил глаза и вслед за отцом покинул зал.

11.7

Через несколько дней после этого унизительного происшествия раджа Марха, в тюрбане с пером и с бриллиантовыми пуговицами на курте, окруженный блистательной свитой слуг, выдвинулся в сторону фестиваля Пул Мела.

Его высочество начал свое шествие с низкого поклона на территории храма Шивы, затем неспешно прошагал через весь Старый город и прибыл к вершине большого пологого земляного спуска, который вел к песчаному пляжу на южном берегу Ганга. Каждые несколько шагов глашатай громко объявлял о прибытии раджи и во славу правителя подбрасывал в воздух розовые лепестки. Выглядело это все в высшей степени нелепо.

Однако именно так раджа представлял себя и свое место в мире. А на мир он был очень зол, особенно после статьи в «Брахмпурской хронике», авторы которой в красках описали его словесное недержание в зале суда и позорное изгнание оттуда же. Прения длились еще четыре или пять дней (вынесение решения суда перенесли на более позднюю дату), и каждый день в «Брахмпурской хронике» находили повод вспомнить тот унизительный эпизод.

Процессия остановилась на вершине спуска, под тенью раскидистого священного фикуса, и оттуда раджа посмотрел вниз. Под ним, насколько хватало глаз, прямо на песках лежал – защитного цвета, окутанный дымкой – океан палаток. Вместо одного-единственного понтонного моста Ганг теперь пересекало по меньшей мере пять мостов из судов, наглухо перекрывших любое движение вниз по реке. Зато поперек плавали большие флотилии лодок поменьше, перевозя паломников к самым заветным местечкам для омовения. Впрочем, на них передвигались не только паломники, но и просто желающие побыстрее пересечь Ганг, не толкаясь на импровизированных, жутко переполненных людьми мостах.

Спуск тоже был усеян паломниками со всей Индии, многие из которых прибыли на специальных дополнительных поездах, пущенных по случаю Пул Мелы. Однако слугам раджи удалось на несколько секунд растолкать толпу, чтобы их хозяин мог царственно полюбоваться открывающимся с холма зрелищем.

Раджа благоговейно смотрел на великую коричневую реку – прекрасную и безмятежную Гангу. Вода в ней по-прежнему стояла невысоко, а пески были обширны. В середине июня сезон дождей в Брахмпуре не наступил, и тающие снега пока не переполнили русло водой. Первый торжественный день омовения – Ганга-Дуссера – должен был состояться через два дня (когда уровень воды в купальнях Варанаси традиционно поднимался на одну ступеньку), а еще через четыре дня наступал второй великий праздник – день омовения при полной луне. Ганга не залила весь наш мир благодаря богу Шиве, который остановил ее падение с небес, подставив под воду свою голову. Она запуталась в его волосах и спокойно стекла на землю. Именно во славу бога Шивы раджа возводил храм Чандрачур. Слезы выступили на глазах раджи, когда он смотрел на священную реку и размышлял о своих благодеяниях.