Достойный жених. Книга 2

– Молодежь нынче пошла такая самонадеянная! Чуть что, сразу увольняетесь. У тебя была прекрасная работа. Что ж, посмотрим, как ты запоешь через пару-тройку месяцев.

Хареш понимал, что его накоплений не хватит даже на столько. Его взяла злость.

– Я устроюсь на работу – не хуже, а то и лучше прежней – в течение месяца! – заявил он, едва не повысив голос.

– Дурак, – с неподдельным презрением фыркнул дядя Умеш. – Работа на дороге не валяется!

Его тон и самонадеянность, разумеется, задели Хареша за живое. В тот же день он отправил резюме в целый ряд компаний и заполнил несколько заявлений, включая заявление о приеме на государственную службу в Индоре. Он уже не раз тщетно пытался устроиться в великую обувную компанию «Прага» и теперь попытался снова. «Прага», изначально чешская компания, которой по сей день управляли главным образом чехи, была одним из крупнейших производителей обуви в стране и гордилась качеством своей продукции. Если бы Харешу удалось устроиться туда на нормальную должность – на брахмпурскую или же калькуттскую фабрику, – он одним выстрелом убил бы двух зайцев: вернул былое самоуважение и поселился рядом с Латой. Подколки дяди Умеша – и обвинения Гоша – никак не шли у него из головы.

По иронии судьбы попасть в мир «Праги» ему помог господин Мукерджи. Знакомый сообщил Харешу, что тот приехал в Дели. Хареш решил с ним встретиться – он не таил зла на бывшего начальника и считал его пусть трусоватым, но порядочным человеком. Несмотря на упрямую ненависть, которую его шурин питал к Харешу, Мукерджи до сих пор было неловко из-за случившегося. Не так давно он говорил, что господин Кханделвал (председатель совета директоров обувной компании «Прага» и, удивительное дело, не чех, а индиец) должен приехать в город по делам. Хареш, никого не знавший в «Праге», решил, что этот шанс ему послан не иначе как свыше: если его не возьмут на работу, то хотя бы ответят на его многочисленные письма. Он сказал Мукерджи, что будет очень ему признателен, если тот познакомит его с господином Кханделвалом.

И вот однажды вечером бывший начальник взял его с собой в гостиницу «Империал», где господин Кханделвал имел обыкновение останавливаться, когда приезжал в Дели. Он всегда селился в номере-люкс «Могол» – самых роскошных апартаментах гостиницы. То был спокойный благожелательный человек в курте и дхоти, уже начавший полнеть и седеть. По всей видимости, он любил пан даже сильнее Хареша и за один раз отправлял в рот по три штуки.

Хареш поначалу не мог поверить, что этот сидящий на диване человек в дхоти – легендарный господин Кханделвал. Но, увидев, как все перед ним трясутся (у некоторых в самом деле дрожали руки, когда они подавали ему бумаги, а тот быстро просматривал их и выносил какой-нибудь односложный вердикт), Хареш оценил по достоинству и остроту его ума, и безусловный авторитет. Рядом постоянно отирался какой-то невысокий, прыткий и невероятно почтительный чех, заносивший в блокнот все просьбы и поручения господина Кханделвала.

Заметив наконец Мукерджи, господин Кханделвал улыбнулся и поприветствовал его по-бенгальски. Он был марвари, но всю жизнь прожил в Калькутте и в совершенстве владел языком; даже встречи с лидерами профсоюза Прагапурской фабрики неподалеку от Калькутты он целиком проводил на бенгальском.

– Чем обязан вашему визиту, Мукерджи-сахиб? – спросил он, делая глоток виски.

– Этот молодой человек, работавший у нас, теперь ищет новую работу. Он хотел узнать, не возьмут ли его в «Прагу». У него превосходное образование, он досконально знает технологию обувного производства, да и в остальном я могу всецело за него поручиться.

Господин Кханделвал благосклонно улыбнулся и, глядя не на Мукерджи, а на Хареша, воскликнул:

– Почему же ты готов отдать мне столь ценного сотрудника? Откуда такая щедрость?

Господин Мукерджи немного стушевался. Помедлив, он тихо ответил:

– С ним несправедливо обошлись, а я слишком труслив, чтобы поговорить об этом с шурином. Да и разговаривать с ним бесполезно: он уже все решил.

– Как я могу вам помочь? – обратился господин Кханделвал к Харешу.

– Сэр, я несколько раз направлял в «Прагу» заявления о приеме на работу и резюме, но не получил никакого ответа. Если вы попросите отдел кадров хотя бы взглянуть на мое резюме, я буду вам очень признателен. Уверен, они захотят меня взять, если увидят мои дипломы и послужной список.

– Примите у него заявление, – распорядился господин Кханделвал, и расторопный чех взял у Хареша бумагу, одновременно записав что-то в блокнот.

– Итак… – сказал мистер Кханделвал, – в течение недели вы получите от «Праги» письмо.

Увы, хотя через несколько дней Харешу действительно пришло письмо от «Праги», кадровики опять предлагали ему сущие гроши: двадцать восемь рупий в неделю. Хареш только разозлился.

Зато дядя Умеш ликовал.

– Я тебе говорил: если уволишься, новую работу не найдешь. Но ты же меня не слушаешь, считаешь себя самым умным. Посмотри на себя: сел на шею родителям, вместо того чтобы работать, как мужчина.

Хареш сдержался и спокойно ответил: