Я должна тебѣ объявить, хотя съ величайшимъ сожалѣніемъ, что не могу болѣе ни къ тебѣ писать, ни отъ тебя получать писемъ. Я получила письмо отъ твоей матушки (въ одномъ конвертѣ г. Ловеласа чрезъ Милорда М…) которая весьма чувствительно меня за то укоряетъ, и запрещаетъ мнѣ, тѣмъ болѣе что я привожу въ разстройство какъ ея такъ и твое благополучіе, писать къ тебѣ безъ ея позволенія. И такъ, до наступленія спокойнѣйшаго времени, сіе письмо есть послѣднее, которое ты отъ меня получишь. Но какъ состояніе моихъ обстоятельствъ кажется становится гораздо щастливѣе, то и будемъ надѣятся вскорѣ получить свободу переписываться и видаться со мною. Союзъ съ толико почтенія достойною фамиліею, какова г. Ловеласа, не будетъ повидимому почтенъ за нещастіе. Ваша матушка присовокупляетъ что естьли я желаю
Я повторяю, что мои обстоятельства въ хорошемъ положеніи. Домъ непремѣнно будетъ нанятъ. Госпожи сего дома весьма почтительны, не смотря на мою разборчивость въ разсужденіи дѣвицы Партиньіонъ. Дѣвица Мартинъ, которая въ скоромъ времени выдетъ за мужъ за одного весьма богатаго купца живущаго въ Страндѣ {Cлавная Лондонская улица.} пришла ко мнѣ просить совѣту о выборѣ нѣкоторыхъ прекрасныхъ штофовъ, кои желаетъ она купить на сей случай. Вдова не столько горда, каковою въ первой разъ мнѣ показалась. Г. Ловеласъ, отъ котораго я не скрыла, что его четыре пріятеля мнѣ весьма не нравятся, меня увѣряетъ, что ни они и никакіе люди безъ моего позволенія мнѣ представляемы не будутъ. Естьли я соберу всѣ сіи обстоятельства, то конечно успокою нѣжное и чувствительное твое сердце, въ томъ намѣреніи, дабы ты съ большею покорностію внимала повелѣнію твоей матушки, и чтобъ меня не обвиняли въ
Кл. Гарловъ.
Письмо CLVII.
Я весьма удивляюсь, что моя матушка могла столь странно поступить единственно для того, дабы оказать весьма не къ стати свою власть, и дабы обязать жестокія и угрызенія совѣсти не чувствующія сердца. Естьли я могу тебѣ быть полезна моими совѣтами или моими увѣдомленіями; то думаешь ли ты чтобъ я когда нибудь колебалась подавать тебѣ оныя?
Г. Гикманъ, которой, какъ кажется, проникаетъ нѣсколько въ таковыя обстоятельства совѣтуетъ мнѣ не оставлять такой переписки, какъ наша. Онъ весьма долженъ почесть себя щастливымъ что столь хорошее имѣетъ мнѣніе; ибо когда моя матушка привела меня въ великую досаду; то я желала съ кѣмъ ни есть поссориться.
Вотъ мое намѣреніе; ибо я должна тебя удовольствовать. Я не стану къ тебѣ писать нѣсколько дней, естьли не случится чего чрезвычайнаго, или пока хотя нѣсколько сія буря утишится. Но будь увѣрена, что я тебя не уволю ко мнѣ писать. Сердце мое, совѣсть и честность тому противоборствуютъ.
Но какъ я должна поступить въ семъ случаѣ? Какъ? я ни мало не прихожу въ замѣшательство; ибо я тебя увѣряю, что меня не весьма должно понуждать къ тому, дабы тайнымъ образомъ уѣхать въ Лондонъ: Естьли я на то рѣшусь; то не преждѣ тебя оставлю, пока не увижу тебя сочетавшеюся бракомъ, или совершенно освободившеюся отъ твоего тирана, и по совершеніи сего послѣдняго случая я тебя увезу съ собою, въ досаду всему свѣту; или естьли ты не согласишься ѣхать; то я останусь съ тобою и буду за тобой слѣдовать, какъ тѣнь твоя.