Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Она спрашивала у меня, можетъ ли списать копію съ письма моей сестры? я ей сказалъ что она можетъ удержать и подлинникъ, и отослать его къ дѣвицѣ Гове, поелику я полагалъ, что ето самое ея намѣреніе. Она наклонила голову, оказывая мнѣ благодарность. Что ты о томъ скажешь Белфордъ? я не сумнѣваюсь, чтобъ вскорѣ не получилъ отъ ней и почтенія. Какую же я имѣлъ нужду устрашать столь кроткую дѣвицу моими наглостями? Однако я не думаю, чтобъ худо сдѣлалъ, показавъ себя нѣсколько злобнымъ. Она называла меня неучтивымъ человѣкомъ. каждая учтивость отъ такого человѣка бываетъ почитаема за милость.

Разсуждая о статьяхъ, я ей сказалъ, что изъ всѣхъ повѣренныхъ я бы желалъ, чтобъ Притдчардъ, о которомъ дѣвица Шарлота пишетъ въ своемъ письмѣ, былъ токмо одинъ, съ коимъ бы Милордъ совѣтовалъ. По истиннѣ, Притдчардъ человѣкъ весьма честной; онъ уже весьма долгое время находится при фамиліи; онъ знаетъ выгоду и состояніе оной лучше Милорда, или самаго меня. Но Придтчардъ былъ слабъ по своей старости, коей недостатки суть малость и недовѣрчивость. Онъ почиталъ за славу быть такъ искуснымъ, какъ стряпчей; и дабы подкрѣпить сіе глупое тщеславіе, то онъ не пренебрегъ бы ни малѣйшаго обряда, хотябъ и Императорская корона зависѣла отъ его тщанія. Въ такомъ разговорѣ, я не менѣе пяти разъ поцѣловалъ ея руку, за что она меня не отталкивала. Боже мой! любезной другъ, коликое уваженіе питалъ я къ ней въ великодушномъ моемъ сердцѣ! Она и при оставленіи меня была весьма благосклонна. Она у меня просила нѣкоторымъ образомъ позволенія удалиться, дабы вторично прочесть письмо дѣвицы Шарлоты. Я думаю что она преклонилабъ предо мною и колѣна; но не смѣю въ томъ увѣриться. О колико бы мы были съ того времени щастливы, и она и я, естьлибъ сія дражайшая особа имѣла ко мнѣ всегда таковое благоразположеніе! я люблю почтеніе; хотя его ззслуживаю или нѣтъ: мнѣ всегда оное оказывали, даже до того времени, какъ началъ познавать сію гордую красавицу.

Теперь-то, Белфордъ, мы находимся въ весьма хорошемъ разположеніи, или играетъ ужъ нами Діаволъ. Въ укрѣпленномъ городѣ бываютъ крѣпкія и слабыя мѣста. Я нападалъ на укрѣпленія неприступныя. Я не сумнѣваюсь, чтобъ не получилъ надъ нею побѣды хитростями, поелику она безъ всякой трудности употребляетъ таковыя же противъ меня. Теперь мы ожидаемъ только отвѣта отъ Милорда.

Но я со всемъ было позабылъ тебя увѣдомить, что мы не мало обезпокоились нѣкоторыми извѣдываніями, относительно до моей любезной и до меня! какой-то человѣкъ весьма хорошаго виду, склонилъ вчерась одного близь живущаго художника позвать Доркасу. Онъ дѣлалъ ей многіе вопросы о мнѣ; а какъ мы живемъ и кушаемъ въ одномъ домѣ, то онъ особенно спросилъ, совокуплены ли мы бракомъ?

Сіе приключеніе привело мою любезную въ великое безпокойстію. Разсуждая о обстоятельствахъ, я далъ ей замѣтить, сколь сильную мы имѣли причину разгласить, что мы дѣйствительно совокуплены законнымъ бракомъ. Происки, сказалъ я ей, конечно произсходятъ со стороны ея брата, и когда нашъ бракъ будетъ признанъ; то можетъ быть не услышимъ болѣе ничего о его умыслахъ. Тотъ человѣкъ, по видимому, съ великимъ любопытствомъ хотѣлъ знать, когда совершены были обряды. Но Доркаса не подавала ему изъясненій о нашемъ бракѣ, тѣмъ съ большею упорностію, что онъ не хотѣлъ сказать о причинахъ своего любопытства.

Письмо CXCVIII.

Г. ЛОВЕЛАСЪ, къ Г. БЕЛФОРДУ.

24 Маія.

Пропади етотъ любезной дядюшка! насилу получилъ я отъ него письмо. Но мнѣ не льзя показать его безъ того, чтобъ не почли начальника нашей фамиліи за дурака. Онъ надѣлилъ меня ужасною громадою дурацкихъ своихъ пословицъ. Я воображалъ, что онъ весь свой магазинъ изтощилъ въ письмѣ, къ тебѣ писанномъ. Беречь его писаніе, откладывать и его не отсылать, дабы дать себѣ время разсмотрѣть ужасное множество непристойностей! Чортъ возми ету премудрость народовъ, если онъ имѣетъ нужду, къ своему собственному стыду, присовокуплять столь много оной для наставленія одного человѣка. Однако я очень радъ, видя въ семъ глупомъ письмѣ подтвержденіе моего предпріятія, поелику во всѣхъ человѣческихъ дѣлахъ удобность и неудобность, доброе и злое такъ между собою перемѣшаны, что не можно получать одного безъ другаго.

Я уже представилъ моей любезной банковой билетъ пріобщенной къ письму, и читалъ ей нѣкоторыя мѣста изъ того письма. Но она не приняла билета; а я имѣя деньги рѣшился отослать оной обратно. Ей хотѣлось прочесть все его письмо; и когда я ей сказалъ, что съ охотою бы на то согласился, естьлибъ не подвергъ посмѣянію писателя; то она мнѣ отвѣчала, что отъ нее сего я опасаться не долженъ, и что она всегда предпочитала сердце головѣ; я разумѣлъ что она хотѣла тѣмъ сказать. Я за то не очень ее благодарилъ.

Я выпишу ей все то, что для меня полезно. Однако къ досадѣ моей она увидитъ письмо и всю мою душу съ онымъ за одинъ только произвольной поцѣлуй.