Достопочтенный Школяр

Министерство финансов заявило серьезный протест (это занесено в протокол) в отношении нарушений Джорджем Смайли правил использования средств, находящихся на счете для финансирования операций. Смайли должен также иметь в виду, что любые запросы относительно права на проведение расследований и получения информации в Англии должны заранее согласовываться со Службой безопасности, а не «предъявляться с бухты-барахты в ходе заседания комитета в полном составе, поскольку заседание комитета – это не цирк и никому не нужно, чтобы новоявленные фокусники извлекали кролика из шляпы на глазах у изумленной публики». О воссоздании гонконгской резидентуры не может быть и речи. Да даже из соображений практических, из-за простого отсутствия времени, такой шаг сейчас невозможен. За этим заявлением, казалось, скрывался намек, что Смайли не должен был высказывать этого бесстыдного требования. Вопрос принципиальный, потребуются консультации на самом высоком уровне, и поскольку Смайли совершенно недвусмысленно выступил за то, чтобы не ставить губернатора в известность о фактах, обнаруженных его ведомством (реверанс Лейкона в сторону Уилбрахема), было бы очень трудно представить убедительные факты в пользу возобновления работы резидентуры в обозримом будущем, особенно в свете широкой огласки эвакуации Хай Хейвен, к сожалению, имевшей место.

– Я с величайшим сожалением вынужден принять ваше решение, – мрачно откликнулся Смайли.

«Господи, ну что же он не борется, – подумал Гиллем, – уж погибать – так с музыкой!»

– Принимайте его, как вам угодно, – ответил Эндерби, и Гиллем мог бы поклясться, что в глазах и у Эндерби, и у Хаммера он заметил торжествующие огоньки.

«Ах вы, сукины дети, – подумал он, не пытаясь подыскать более изысканную форму для чувств. – Уж вы-то не получите по знакомству бесплатных цыплят с нашей с Джорджем фермы». Мысленно он уже прощался с ними со всеми.

– Все остальные пожелания, – продолжил Лейкон, положив один и взяв другой листок, – относительно финансирования и срока запрошенных полномочий с определенными ограничительными оговорками и гарантиями удовлетворяются.

Парк был пуст. Большая часть посетителей разошлась, и теперь он был в распоряжении профессионалов. Кое-где на мокрой траве, словно солдаты после битвы, лежали влюбленные парочки. Дремали фламинго. Рядом с Гиллемом, в состоянии эйфории размашисто шествовавшим за Смайли, Родди Мартиндейл пел Джорджу дифирамбы:

– Я думаю, он просто великолепен. Непобедим. А хватка! Я обожаю, когда у людей есть хватка. Это качество, которое я больше всего ценю в людях. А Джорджу этого не занимать. Когда тебя переводят в другое место, начинаешь воспринимать вещи иначе. Должен признаться, на расстоянии многое понимаешь лучше. А ваш отец был арабистом, если я не ошибаюсь?

– Да, – односложно ответил Гиллем, его мысли по-прежнему были заняты Молли: он думал о том, можно ли еще пригласить ее поужинать.

– Да… арабист, и человек, воспитанный на «Almanach de Gotha»(Ежегодник по дипломатии и генеалогии, который публиковался на французском и немецком языках с 1763 no I944 г. в г. Гота (Германия)). A чем он занимался «до» или «после»?

Гиллем уже собирался оборвать все эти глупости, которых он просто не понимал, но вовремя сообразил, что Мартиндейл всего-навсего задает безобидный вопрос о научных интересах и пристрастиях его отца.

– "До" – конечно же до Рождества Христова. Всю жизнь, – ответил он. – Если бы это было возможно, он бы непременно вернулся к временам райских кущ Эдема.

– Я хотел бы пригласить вас на обед.

– Спасибо.

– О времени мы договоримся. Кого еще вы хотели бы видеть? Кто вам приятен? Кто вам нравится? Я люблю новых людей, перемены.

Перед ними, словно паря в насыщенном влагой, бодрящем воздухе, раздавался голос Эндерби, медленно-протяжно выражавшего восхищение победой, одержанной Смайли.

– О т л и ч н о е заседаньице. Очень многого добились. Ни в чем не уступили. В е л и к о л е п н о провели партию. Думаю, теперь вам нужно успешно довести дело до конца – и можно начинать думать о том, чтобы расширяться и сделать пристройку к своему зданию. А Кузены не подведут? Будут вести себя прилично? – Он кричал так, как будто они по-прежнему находятся в комнате, где можно не бояться подслушивания. – Ты там прозондировал почву? Ты уверен, что они подыграют, как надо, и при этом не постараются получить все лавры? Боюсь, что здесь до самого последнего момента нельзя быть уверенным, но ты, наверное, можешь удержать ситуацию под контролем. Посоветуй Мартелло не высовываться и ходить на цыпочках, а иначе он не успеет оглянуться, как будет иметь крупные неприятности с Колониальным ведомством. Жаль старину Уилбрахема – не повезло ему. Из него получился бы отличный губернатор Индии.

А еще дальше – собеседников совсем не было видно из-за деревьев – шел разговор между невысоким толстячком Хаммером и Лейконом. Причем коротышка Хаммер энергично жестикулировал, а Лейкону приходилось наклоняться, чтобы услышать, что он говорит.