Достопочтенный Школяр

– Красные кхмеры разбомбили в аэропорту склад боеприпасов. Город закрыт по крайней мере до утра.

Снова забормотал громкоговоритель. Двое священников прислушались. Они тихо переводили; чтобы расслышать их, миссионер согнулся чуть ли не пополам.

– Они нанесли огромный– ущерб и повредили полдюжины самолетов. О да! Полностью вывели их из строя. Власти также подозревают саботаж. Возможно, кто-то будет посажен в тюрьму. Слушайте, как им пришло в голову устроить склад боеприпасов в аэропорту? Это же самое опасное место. Какой в этом смысл?

– Хороший вопрос, – согласился Джерри.

Он принялся продираться обратно. Основной план уже провалился – так всегда проваливались все его основные планы. Дверь с надписью «Только для членов экипажа» охранялась парой очень серьезно настроенных полицейских, и он понял, что в столь сложной обстановке ему не удастся проникнуть внутрь ни силой, ни хитростью. Толпа напирала в сторону выхода для пассажиров. Там задерганный персонал ни у кого не принимал посадочных талонов, а измочаленные полицейские едва отбивались от записок с требованием разрешить проход, выдаваемых важным персонам именно для защиты от полиции. Пришлось отдаться на волю людской реки. У ее берегов группа французских торговцев с воплями требовала возмещения убытков, а старики, умудренные жизнью, готовились ночевать в аэропорту. Середина потока бурлила и обменивалась свежими слухами. Толпа безостановочно несла вперед. Добравшись до кордона, Джерри осторожно вынул карточку для оплаты телеграмм и перелез через наспех сколоченный барьер. На той стороне его встретил надменный взгляд лоснящегося старшего полицейского в хорошо подогнанном мундире; его подчиненные сражались с толпой. Размахивая сумкой, Джерри направился прямо к нему и сунул ему под нос телеграфную карточку.

– Securite americaine (Американская служба безопасности ( ф р.)). – прорычал Уэстерби на ужасающем французском и, рявкнув на двух служащих у вращающихся дверей, вышел на бетонированную дорожку, спиной ожидая или оклика, или предупредительного выстрела, а возможно – в этой накаленной атмосфере все возможно – и не предупредительного. Он шагал с сердитым видом, как человек, облеченный властью, и в лучших сарратских традициях, чтобы отвлечь внимание, размахивал сумкой. Впереди – до них оставалось от силы шестьдесят метров, потом расстояние сократилось до пятидесяти – стояли в ряд учебно-тренировочные одномоторные военные самолеты без опознавательных знаков. Позади, на огороженной площадке, размещались грузовые склады с номерами от девятого до восемнадцатого, а позади складов Джерри заметил ангары и самолетные стоянки; на каждой двери чуть ли не на всех языках, кроме китайского, было написано: «Вход воспрещен». Джерри дошел до учебно-тренировочных самолетов и с командирским видом зашагал вдоль строя, словно проводил инспекцию. Их удерживали на месте кирпичи, привязанные проволокой. Джерри помедлил, но не остановился, раздраженно пнул кирпич кожаным ботинком, дернул за элерон и покачал головой. Слева, с позиции, защищенной мешками с песком, на него лениво взирал расчет зенитного орудия.

– Qu'est-ce que vous faites? (Что вы делаете? ( ф р.))

Джерри полуобернулся, сложил ладони рупором и поднес ко рту.

– Глазею на небо, черт бы вас побрал, – проорал он с образцовым американским акцентом и сердито указал на небо. Потом подошел к высокому забору. Ворота были открыты, склады лежали прямо перед ним. Если он скроется там, его не увидят ни из аэровокзала, ни с диспетчерской вышки. В трещинах разбитой бетонной дорожки рос пырей. Никого не было видно. В длину склады достигали десяти метров, в высоту – более трех, стены были обшиты досками, крыши – устланы пальмовыми листьями. Он дошел до первого строения. Окна прикрывали доски с надписью: «Осколочные бомбы без взрывателей». По другую сторону тянулись ангары, к ним вела утоптанная грунтовая тропинка. В просвет между складами Джерри мельком заметил на стоянке раскрашенные, как попугаи, грузовые самолеты.

– А вот и ты, – вслух пробормотал Уэстерби, выбираясь из-за складов с безопасной стороны. Прямо перед ним, как на ладони, словно первый враг, встреченный после многомесячного перехода, стоял потрепанный «DC-4 Карвер» серо-голубого цвета. Он припал к искрошенной полосе, как толстая лягушка. Носовой конус был откинут. С обоих двигателей правого борта густым черным дождем стекало дизельное масло. Возле грузового люка, покуривая и то и дело сверяясь с описью, наблюдал за погрузкой высокий тощий китаец в морской фуражке с военной кокардой. Туда и сюда носились с тюками два кули, третий работал возле допотопного автопогрузчика. Прямо у его ног с нахальным видом копошились в пыли куры. На фюзеляже ярко-алыми буквами, пламенеющими на фоне блеклых скаковых цветов Джейка Ко, сияла надпись «ОЧАРТ». Остальные буквы исчезли во время ремонта.