Достучаться до Небес (СИ)

Набрали воды, обеспечив себя и Вездетанк ею с запасом (если Светка, конечно, не ударится в неостановимое ваннопринятие, но на это, вроде бы, ничего не указывало). На следующий день попался ещё один козёл, очень кстати, поскольку мясо его предшественника подходило к концу. И не прожорливые мы проглоты, как Светка врёт, а просто со здоровым аппетитом!

Я на её ехидное нытьё даже возмутился, на тему, что если уж товарищу Радужной так в тягость готовить, то я и сам могу!

Так Бейго жалобно заскулил, а Светка с совсем ехидным выражением лица озвучила:

— Жорочка, я вот помню: как-то ты готовил.

— Готовил, — несколько сбавил тон я.

— И вот я припоминаю, что у тебя получилось… — не договорила Светка, захлопав ресницами.

— Нормально получилось! — буркнул я. — Съедобно!

— Химеризованному Самому Прочному Комсомольцу Верхазову — конечно, съедобно, — захихикала рыжая. — Если он с ЗЖКТРУ, конечно, — покивала она.

— Я что, виноват, что эта курица такая сволочная попалась?! — возмущался я. — Она, по-моему, такая древняя была, что людей в пещерах застала!

— Да, — серьёзно покивала Светка. — На вкус у тебя вышла настоящая окаменелость. Даже грызть этот антиквариат было жалко — археологическая ценность! — вредно захихикала она.

И Бейго, предатель мохнатый, тихонько ей одобрительно подтявкивал!

— В общем, — хлопнул я по панели, прекращая зловредный глумёж над хорошим собой. — Если тебе лень готовить, и ты так занята, Света, то я сам готовить буду!

— Да не лень, Жор. Просто жрёте вы, как…

— Здоровые и нормальные мы!

— Вот ты…

— Ой всё! — коварно применил я подлый Светкин приём против неё самой.

— Жор… — растерянно уставилась на меня рыжая.

— Ой всё! — победно припечатал я, ликуя.

Нашлась на всяких управа, хех. Замолчала, только глазами растерянно лупает!

Но моя безоговорочная победа в диспуте еды нам не добавляла. Так что на следующий день направился я на козлиную охоту. И в этот раз мне так не повезло, как в прошлый раз: мерзкие лосиные вши, противно гудя, накинулись на тащимую мной обезглавленную добычу. Было их относительно немного , но были: очень неудачно козёл упал, пришлось, возвращаясь к Вездетанку, делать крюк и возвращаться к месту, куда голова шмякнулась.

Добежал до транспорта, в облаке этих гадких насекомых. В кессоне вшей противных разогнали. Вот только после их сволочного налёта пригодного в пищу мяса осталось совсем слёзы.

— Ладно, на пару дней хватит, — вздохнул я. — А на будущее — надо подальше от Вездетанка охотиться. Место получилось чертовски неудобное: козёл сам себя в тупик загнал, а оттуда было, не попав на вшей, не выбраться. Я в видимости Вездетанка старался оставаться, вот и вляпался в лосиных вшей, — пояснил я на вопросительный Светкин взгляд.

— Вообще — охотиться в пределах видимости, Жора — это разумно.

— Разумно, только голодно выходит, — хмыкнул я. — По электроактивности, если что, будешь стрелять, Мопс. Или радару.

— Так точно, товарищ Жора, буду! — отозвался БВМ.

В общем, на следующий день, я собрался и направился на охоту подальше от транспорта. Не выходя из зоны атаки Вездетанка, конечно, но подальше обычного. На радаре и датчиках, в километре, виднелась здоровенная туша — высоковероятно козёл. Для жирафы и шестилапого медведя — маловата выходила тварь. Тунгусский лось или пытался атаковать, или убегал, как и тунгусский же ведьмедь.

В общем, пробираюсь я по лесу, оглядываюсь, сам наготове. Но зверья нет, тихо-спокойно, только червяки трупоедные в электрозрении под лишайником-мхом-травой копошатся, на нервы действуют. Не угрожают, конечно, но сам факт их наличия забыть не получается.

Ладно, иду, потихоньку приближаюсь к поляне, и пытаюсь в электрозрении понять, что это за козёл такой перекорёжанный? Или свинтус? Так если свинтус, так он под стать Великому Хрюну из сталедарского Дворца Спорта выходит!

Аккуратно выглянул из за дерева, и втянул физиономию за него.

Реальный звиздец: носорог, чтоб его! Здоровенный, мутантный, метра два с половиной, если не три в холке. Тут чёрт знает, у носорожины, пропорционально короткого относительно носорога нормального, треугольный горб выше рога.

Кожа — страх и ужас. На вид аналог жирафьих ног, с характерными носорожьими наплывами. Складки мощные, глазёнки норосожьи, как из амбразур пырятся. И лапы подлиннее стандартного. И зубищщи, которыми носорожина глодал какой-то огромный мосол — явно хищника.

— Ой, что-то мне тут не нравится, — прошептал, а скорее подумал себе под нос я. — Поохочусь-ка я завтра. Или устроим разгрузочный день — доктора говорят, полезно, если не злоупотреблять.

Сделал я шаг от дерева и наступил на какую-то злостную, сволочную, наверное — контрреволюционную и вообще мерзкую ветку! Зловредно спрятавшуюся во мхе, подло треснувшую под ногой!

— Ой! — все, что я смог откомментировать, отпрыгнув с места метра на три, любуясь злостным рогом, торчащим там, где миг назад был я.

Сквозь дерево торчащим.

Глава 25. Черные Хрюны