Достучаться до Небес (СИ)

— А её и нет, похоже. Это просто створка ворот, может — напряжения нет вообще. Может — просто подаётся для открытия, но лифт без конвертора, и не открывалась два или три года. Главное — нашли, — радовался я.

А Света выпустила короткую очередь в воздух, отпугнув белоснежную пони с радужным хвостом и гривой. Но я предпочёл считать, что это победный салют. И начал расчищать люк с помощью СЛУ, да и Бейго, временами нервно оглядывающийся, присоединился.

Глава 29. Железное сердце

Освободив металлопластовую плиту от почвы, я не обнаружил ни рядом, ни в округе никаких способов открыть. Просто плита, закреплённая в металлопластовом, чёрт знает насколько толстом, стакане. Метр в нём точно был, может и больше — края стакана уходили далеко за пределы поляны, скрываясь под оплавленным пластобетоном и арматурой зданий. Впрочем, и чёрт бы с ним: главное — это была именно крышка, сдвигаемая. Потратил полчаса, вогнал СЛУ в крышку на полдесятка сантиметров. Закрепил на рукояти нейлонобелковый трос, забрался на ближайший камень, стал тянуть. Тянул минут пять, потом ко мне присоединились Светка с Бейго. Результат — нулевой. Даже не шелохнулась.

— Или сотни тонн, или стопор, — озвучила Светка.

— Или и то, и то, — заключил я. — Ладно, значит будем пробиваться, — снял я с кобуры лазерник. — С ним побыстрее пойдёт.

И начал резать лазером, расширять СЛУшкой. Через несколько минут ко мне присоединилась Светка, а потом и Бейго — его неисправимое косоглазие при использовании огнестрела в случае резки металлопласта было совершенно не важно. До окончательного наступления ночи извлекли сантиметров сорок металлопласта, по кругу диаметром в пару метров.

— Жор, пойдём в Вездетанк, — предложила Светка.

— Погоди, надо…

— Завтра, Жора. Надо поесть, будет сладкое, потом отдохнуть.

— Надо… да, ты права. Сладкое? — заинтересовался я.

— Будет, — веско кивнула Светка.

И было, правда не в том смысле, как я подумал. Но без этого “десерта”, опять вымотавшего меня в умат, я бы вряд ли заснул. Точно повезло мне со Светкой, несмотря на массу её достоинств, с кавычками и без.

А проснувшись, я перед докладом ассистента решил проверить — а что чинил-лечил он после установки и лечил ли. А то вот мы надумали, криотравма. А может, и не глючилось мне ничего? С учётом уже найденного лифта — это практически гарантированно, но проверить недолго, да и спокойнее будет. Причём, вне зависимости от ответа БАППХ спокойнее.

Так что после приветственного доклада я сразу же уточнил — а не чинил ли БАППХ органических повреждений мозга при развёртке. Ну и какие они были, если были, само собой.

Мозг носителя при активации БАППХ не был повреждён. В процессе эксплуатации БАППХ носитель неоднократно получал повреждения головного мозга, исправляемые БАППХ, но в момент активации не было выявлено никаких патологий. На основе анализа БАППХ — это само по себе аномалия, с учётом действий и поведения носителя.

— Сам дурак, на всю голову ударенный, — облегчённо огрызнулся я.

Подтверждаю. УСЧ функционирует в части организма носителя, именуемой “голова”. Постоянные травмы и удары данной части организма носителя делают формулировку “на всю голову ударенный” в отношении БАППХ — корректной.

— Вот ты — ударенный, а я нет.

Нелогично.

— Конец связи, — ехидно отмыслил я.

Ежедневный сеанс связи с носителем закончен.

Вот так, а то распустился, понимаешь! Это Светка его плохому учит, точно.

А после завтрака направились мы к крышке. И опять — резка, расшатывание, изымание. К вечеру под слоем металлопласта толщиной в полтора метра (метр сорок, если быть совсем точным), обнаружилась керамопластовая плита.

— А я уж рассчитывала, что всё, — хмыкнула Светка.

— Ты для этого разряд по крышке пускала? — уточнил я.

— Да, прикинула примерную толщину, — признала подруга.

— Ничего это толком не скажет, Свет. До десяти метров толщиной — вполне может быть, композитная структура.

— Десять — что-то чересчур.

— Скорее всего — три или пять, — признал я. — Просто тут чёрт знает, что за нормативы использовались, постоянная или аварийная крышка. Можно вибрацией попробовать проверить — но зачем?

— Всё равно пробивать, — хмыкнула подруга.

— Ну да, а делать больше, чем мы делаем, можно. Но нерационально, вымотаемся без толку.

— А тут трахони, — ехидно напомнила Светка, на что Бейго аж передёрнулся.

— А мы в броне!

— Жора, этим лошадкам, думаю, это не будет особым препятствием.

— Издеваешься?

— Немного.

Вернулись, повторили программу последних дней, вернулись к люку. Правда, я взял вибротестер, в плане толщины. Вопрос не времени работы — сделаем в любом случае. А той же проблемы, что и когда я пробивался в сервисный центр андроидов: можно провалиться во вскрываемое помещение. Два слоя было точно, почему я с металлопластом не беспокоился: защита от радиации даже на аварийных заслонках объектов стратегической важности типа орбитальный лифт ставились. А вот больше — чёрт знает. Мне с ОПБК вроде и не особо страшно, но я не один.