Достучаться до седьмого неба

– На острове, – как само собой разумеющееся ответил Евлампий-Егор. Слава богу, про рай больше ничего не говорил. – Вы же его обходили кругом. Вы должны были понять…

– Где этот остров расположен?! На карте мира? Ты земной шар представляешь?

– Глобус представляю, – сказал «старец».

– И где мы?

– Я не знаю.

– Тебя сюда что, в бесчувственном состоянии привезли? Как и нас?

– Нет. Но ведь из окна не поймешь.

– Какого окна?! – завелся Дмитрий.

– Самолетного.

– Оно иллюминатором называется.

– Все равно же не поймешь, как бы ни называлось, – пожал плечами молодой человек. – Там же только облака видны. А землю видишь, лишь когда взлетаешь и садишься. А я в любом случае в самолете в окно, то есть иллюминатор, никогда не смотрю, потому что боюсь.

– Тебя прямо из России доставили сюда? Прямым рейсом?

– Нет. С пересадками.

– Я его сейчас убью, – тихо сказал продюсер.

– За что вы собрались меня убивать? – завизжал «старец». – Я отвечаю на все ваши вопросы! Я не виноват, что не знаю ответов!

– Как ты сюда летел? – процедил продюсер, делая ударение на каждом слове.

– Я не понимаю вопрос, – пропищал Евлампий-Егор.

– Володя, ты сможешь его убить, только если я не убью его раньше, – сказал Дмитрий.

– Вылетал из Петербурга? – мягко спросила я.

– Нет, из Москвы. До Москвы ехал на поезде.

– Дальше, – процедил Дмитрий.

– Из Москвы ты куда летел? – спросила я.

– Куда-то в Африку. То есть нет! Вспомнил! Рейс был на Рио-де-Жанейро с несколькими посадками. Я еще удивлялся. Теперь же самолеты и по десять часов в воздухе могут находиться.

– И дольше могут, – сказал Дмитрий. – Но смотря какой самолет.

– Аэрофлотовский.

– Господи, дай мне сил устоять перед искушением! – воскликнул Володя-Виссарион, представлявшийся атеистом.

– Где вы делали посадку? – опять подала голос я.

Молодой человек явно напрягал память, потом сказал, что на курорте. Много наших граждан на этот курорт летают. Его часто рекламируют.

– В Египте, что ли? – подсказал продюсер.

– Нет. Но где-то рядом.

– В Тунисе? – спросила я.

– Точно! В Тунисе! Но мы не вышли из самолета. То есть окончательно не вышли. Нас примерно на час выгоняли сидеть в зале аэропорта. Но часть пассажиров больше в самолет не вернулась. А мы дальше полетели. И еще раз сели. Но мы до Рио-де-Жанейро не долетели. Мы вышли на второй остановке.

– И где была эта остановка? – процедил Дмитрий. Я подозревала, что у него уже руки чешутся начистить красивую морду «старцу». Правда, один глаз у красавчика был подбит продюсером.

– Я не помню название. Честно не помню! Не бейте! Я впервые такое название слышал!

– Садились в Африке?

– На острове. Как я понял, у побережья Африки. Народ там черный. Все служащие аэропорта – черные.

– То есть не Канары, – задумчиво произнес продюсер.

– Мы южнее, – уверенно заявил Дмитрий, потом его осенила мысль: – Острова Зеленого Мыса?

– Точно! Правильно! – искренне обрадовался Евлампий-Егор. – На одном из них. Но я опять не помню название…

– Ладно, это уже неважно.

– Это Атлантический океан? – продюсер протянул руку в сторону пляжа.

– Я не знаю. Не бейте! Я на самом деле не знаю! Может, это море какое-то!

– Егор, что ты делал на островах Зеленого Мыса? – мягко спросила я.

– Пил. Вино. Португальское. Знаете, мне португальское вино понравилось, а испанское не нравится. Слишком сладкое и привкус какой-то…

– Так, обсуждение вин оставим до лучших времен, – перебил Дмитрий. – Кстати, вам тут алкоголь положен?

– После успешной работы с клиентами. Пока вы здесь – ни капли. А как увозят – дают напиться допьяна. Последний раз мы дня три пили.

– Я бы все равно предпочел мясо, – сказал продюсер.

Я кивнула. Выпить мне совсем не хотелось – и обычно никогда не хочется на жаре. И вообще я не по этому делу. И я знаю, как быстро женщина может спиться. Насмотрелась в своем родном провинциальном городке. Муж уходит – женщина начинает пить. Одна наша соседка за полгода из красивой цветущей женщины превратилась в неприятную бабу неопределенного возраста с испитым лицом. И в таком случае никакая пластическая операция не поможет. За примерами далеко ходить не надо – можно просто включить телевизор.

После расставания с Владимиром Станиславовичем я выпила бутылку коньяка. Одну. В одиночестве. И приняла решение. А потом пить было просто некогда и не для чего. Забываться мне не требовалось, засыпала я и так прекрасно. И сейчас не требовалось. Вот мороженое я бы съела… И мясо, которого мне на жаре тоже обычно не хочется есть. Но здесь и сейчас хотелось. И хлеба черного с куском колбасы. Я устала от огурцов, бананов, апельсинов и хлебных лепешек.

– Сколько времени ты провел на островах Зеленого Мыса? – спросил продюсер у Евлампия-Егора.

– Не помню. Честно. Это ж год назад было! Но вроде пару дней.

– А что было дальше?

– Дальше меня сюда переправили.

– Каким видом транспорта? – процедил Дмитрий.

– Самолетом.

– Здесь не может сесть самолет! Или у вас тут есть раскатывающаяся взлетно-посадочная полоса, как газон?

– А разве газоны раскатывают? – поразился Евлампий-Егор.