Достучаться до седьмого неба

– Но здесь нет ничего подобного, – задумчиво сказал Иван, который теперь сидел, а не лежал на песке. Может, сам задумался о том, в какое дело влип, причем по собственной воле, благодаря единственному желанию – заработать без особого напряга. – И сюда-то привозят людей небедных! Образованных и умных!

– Я не говорил, что у вас все организовано, как у тех, кто готовит смертников, – спокойно напомнил англичанин. – Я говорил, что у вас что-то похожее. Какие-то общие принципы обработки. Но мне понятно, что делается при подготовке смертников и зачем это делается. А здесь – не совсем.

– А здесь хотят, чтобы мы после этого «рая» отписали все деньги и все наше добро! – рявкнул Дмитрий. – Покаялись. Но кто посчитал меня таким идиотом? Кто посчитал Володю таким идиотом? Ладно тетка средних лет с сыном-наркоманом, еще и ударившаяся в религию. Ей это все могло лечь на благодатную почву. И легло. Кто здесь еще был? – Он резко повернулся к Ивану.

– Эй, красавчик! – вкрадчиво произнес Василий, обращаясь к Евлампию-Егору. – Давай всех перечисляй.

– Вы – нетипичная публика, – сказал Иван. «Старец» кивнул. – Такие, как вы, у нас впервые. Мы сами удивились. Раньше были в основном бабы.

– Была пара придурочных мужиков, – добавил Евлампий-Егор. – Может, наше начальство решило расширить сферу деятельности? Испытать нашу методику на вас? Я не знаю.

«Как обычно», – подумала я.

– Я на второй день сказал, что с вами у нас ничего не получится, – продолжал Иван. – С девками – легко, – он кивнул на четверых в белых одеждах. – На них наша обработка мгновенно подействовала. Еще думал, что с Катей получится. В особенности после того, как она сразу же узнала «дядю Витю». Мы на такую удачу даже не рассчитывали. Но потом – облом.

Мне улыбнулся Вася. И Дмитрий улыбнулся. И Володя-Виссарион. Я изобразила на лице радость, а сама подумала, что, возможно, меня просто не заставали одну. Мне хотелось верить, что на меня бы не подействовала «методика», но… Я не знала.

Разве можно избежать действия наркотика, если его тебе ввели? Или брызнули какой-то гадостью в лицо? Или воздействовали на подсознание какими-то особыми сигналами? Какой-то аппаратурой?

Кстати, интересно, а что тут использовали? Я спросила вслух. Ответа не последовало. Мой вопрос повторил Вася, потом многозначительно придвинулся к Ивану.

– Я владею гипнозом, – сказал тот. – Правда, у меня не со всеми получается, – быстро добавил он.

– Ну, не все люди поддаются гипнотическому воздействию, – заметил англичанин. – И если вы и объект говорите на разных языках, воздействие очень осложняется, если вообще возможно.

– Иностранцев здесь не было, – вставил Евлампий-Егор. – Даже представителей бывших союзных республик. Все только русскоязычные.

– И все из Петербурга? – спросила я.

Иван с Евлампием-Егором переглянулись, потом хором сказали:

– Не знаем. Не спрашивали.

– Ты хочешь сказать, что смог воздействовать на всех моих подчиненных?! – заорал Дмитрий.

– Да, странно как-то получается, – вставил продюсер. – На девок – вполне. И на моих трех, и на блондинку. Им мозги легко запудрить, тем более что их у них почти нет. Но на трех взрослых, умных, состоявшихся мужиков?

Четыре упомянутые девушки как раз выходили из воды. Представляю, как тяжело было мужчинам смотреть на это зрелище. С немца пот лил градом. Англичанин, пожалуй, полностью восстановился. Может, ему стоило раньше показать обнаженную натуру? У них-то такого, пожалуй, не увидишь.

– Как вам не стыдно?! – закричала француженка. – Что вы сделали с этими девушками?

– Что у вас в России делают с женщинами, чтобы они так входили в воду и так выходили? – спросил немец, не отводя взгляда от обнаженных женских тел. Правда, девицы, выйдя на пляж, сразу же облачились в белые рубахи и опять бухнулись на колени.

– Серега – который перед вами играл дядю Витю – тоже владел гипнозом, – невозмутимо продолжал Иван. – Одному мне было бы сложно справиться с таким количеством людей.

– Но как вы могли… – не унимался Дмитрий. – Вы что, способны импульсы во все стороны рассылать?

– Нет, конечно. Работа велась индивидуально. Ведь ваш Григорий повесился, когда остался один. И Николай пошел топиться после того, как остался на дежурстве один.

– Они сами писали записки? – уточнила я.

Иван кивнул.

– А Тимур?! – не унимался Дмитрий. – Ладно Григорий с Николаем. Они на самом деле на значительный промежуток времени оставались в одиночестве. Допускаю, что кто-то из вас подошел, поговорил, заговорил, задурил… В общем, как-то убедил совершить самоубийство. Да, верю. Да, такое может быть. Слышал про такие вещи. Но когда вы успели поработать с Тимуром? Он один только полез на скалу! Там никого не было!

– Или все-таки был инфразвук? – вкрадчиво спросил продюсер и пояснил иностранцам и Васе, к какому выводу мы пришли еще у скалы, когда стояли над умирающим Тимуром.

Выслушав продюсера внимательно, Вася, не обращая внимания на Ивана, молча направился к Егору-Евлампию. Тот стал отпрыгивать от него на заднице.

– Я все расскажу! Все! Только не бейте!

– Козел, – буркнул себе под нос Иван с перекошенным лицом.