Доступ запрещен

Разрыв увеличивался с каждой секундой. Корабль внешнего наблюдения поднял планку ускорения до предельного уровня. Пиратское воздушное судно уже совсем рядом – в зоне, досягаемой для выстрела. Грей навёл прицел и нажал на красную кнопку. Летательный аппарат резко подбросило в воздухе. Силовая сеть плотным кольцом сковала судно беглецов. Однако за несколько секунд до этого из корабля противника вылетели неоновые искры холодной протоплазмы. Струя ударила в левый борт. Патрульный корабль развернуло и отбросило в сторону – в зону притяжения черной дыры, на одно из крайних колец вращающейся спирали. Еще немного, и их затянет. Пришлось перевести все имеющиеся источники энергии в режим максимальной мощности. Усилие, ещё усилие. Корабль прорвался к краю воронки. Предельное ускорение, ещё рывок… Патрульное судно отбросило на безопасное расстояние. Однако после такой операции все запасы энергии оказались на нулевом или близком к тому уровне. На самом краю галактики, почти без энергии, с пиратским кораблём, вооруженным зарядом холодной протоплазмы, который нужно держать в силовом поле до прибытия сил Великого Совета и который не расстанется с незаконной добычей без боя. Сказать, что положение опасное, это значит не сказать ничего, ибо реальность может оказаться намного страшнее самых смелых и пессимистичных предположений.

***

Спасать мир – это совершенно безумное и неблагодарное занятие. «О сколько их, упавших в эту бездну…» Почему-то вспомнилась Цветаева. Во все времена находились безумцы, ступающие на хрупкий извилистый путь альтруизма. Увы, Священный камень самопожертвования никогда не испытывал недостатка в свежей крови. Насмешки, непонимание и забвение. И это вся благодарность за титанический труд.

Вонючая болотная жидкость мягко хлюпала в раздувшихся от излишней влаги кроссовках. Черные колючие ветки хлестали по запылённым щекам. Едва заметный силуэт тропинки то пропадал, то преобразовывался в прямую линию, крутой полукруг и даже зигзаг. Она продолжала идти по дороге без начала и конца. Так было всегда, сколько она себя помнит. Разные люди встречались на её пути. Добрые и злые. Равнодушные и эмоциональные. Одни помогали, отдавали последнее, прощали незаслуженные обиды, поднимали вверх на более высокие уровни сознания. Другие забирали, оскорбляли, обманывали, тянули вниз в туман неизвестности. Она продолжала идти. Для тех немногих, в чьём сердце не осталось ничего кроме Дороги, путь – это соединение внешней бесконечности Вечности с внутренней бесконечностью мига, длиною в целую жизнь, а иногда и в серию жизней, посвященных служению… И что ожидает там, за границей видимого и осязаемого, это совершенно размытая информация.

На этот раз Дорога отчётливо звала её во всеми забытый и редко посещаемый район тайги, в котором не было ничего кроме диких скал и бесконечного моря зелёных деревьев. Уже несколько часов Она брела по едва заметному сигналу навигатора. Завывал ветер, ныла стёртая в кровь нога, болел живот. Она продолжала идти, проклиная своё безумие, балансируя на грани присутствия и потери сознания.