Доступна и беззащитна

— Хочешь, я подарю тебе оргазм, который ты запомнишь на всю жизнь?

Может, он захочет попробовать мой маленький вибратор? Не зря же я его захватила? Многие клиенты соглашались — и кончали неудержимым фонтаном. Я отлично знала, как воздействовать на волшебную точку, скрытую в глубине мужского тела. Все девочки это знали, учитывая возрастной контингент наших клиентов.

Но Кирилл не оценил моего заманчивого предложения. Слишком молод! Он обхватил меня ногами и рывком сел, едва не ударив лбом по носу:

— Вот что ты со мной делаешь? Издеваешься? Тебе нравится дразнить мужчин, да?

Его пятки подпирали меня сзади — я была окружена, ловушка захлопнулась. Я засмеялась:

— Да просто предложила массаж простаты, не хочешь — не надо! — и начала шутливо раздвигать крепко сжатые колени. — Пусти, Кирилл!

Но куда там, он был в пять раз сильнее меня и весил вдвое больше. От него исходил жар и густой аромат желания. Я хорошо знала, как пахнут распалённые мужчины — пряно и остро. Его член упирался мне в ноги, пачкая смазкой.

— Я каждый оргазм с тобой буду помнить всю жизнь, — сказал Кирилл, глядя мне в глаза.

— Правда?

Не знаю, что он прочитал на моём лице. Растерянность? Недоверие? Протянув руку, он трепетным жестом поправил выбившуюся прядь и приник к моим губам страстным затяжным поцелуем. В ответ я поймала его язык. Я посасывала его и прикусывала. Играла с ним, пуская в свой рот всё глубже и глубже.

А внутри меня бушевал ураган.

Мысль о том, что всего в нескольких метрах от нас — за слоем обоев, штукатурки и бетона — может находиться спальня Маши, приводила меня в исступление. Мне хотелось выбросить эту мысль из головы, но, раз появившись, она приходила снова и снова.

Как давно они спят? С юности? Молчанову было четырнадцать, а ей двадцать? Старшая сестра лучшего друга — идеальный и самый очевидный кандидат на роль первой возлюбленной. И на роль первой женщины — тоже. Ровесницы глупы, неуклюжи и девственны. Боятся мамы с папой, боятся залететь, боятся дурной славы, боятся тройки за четверть. А старшая сестра лучшего друга ничего не боится. Она умная, чуткая и деликатная. Она ласкает взрослеющего мальчика словно ненароком: то прижмёт к роскошной груди, то поцелует в уголок губ, то выйдет из ванной в откровенном халатике. И однажды, когда младшего брата не будет дома, старшая сестра увлечёт его друга на постель и позволит ему познать любовь.

Мысль о том, что Молчанов потерял девственность с Машей, почему-то сильно меня ранила. Какая разница, с кем он спал? Наверняка у него были десятки женщин. Он был женат на Лене, теперь хочет жениться на Маше. У него всё в порядке с половой жизнью. С чего я вообще взяла, что он одинок и голоден? То, с каким жгучим неприкрытым желанием он смотрел на меня в прихожей? Да ладно, это всего лишь взгляд. Может, он просто ошалел от моей дерзкой выходки?

И всё-таки я знала, что права! У Молчанова есть ко мне чувства. Это такой же факт, как то, что солнце встаёт на востоке. А женится он на Маше. На глазах выступили непрошенные слёзы. Я боялась, что слезинка скатится в наш поцелуй, и Кирилл почувствует солёный вкус. Или увидит мокрые глаза. Начнёт расспрашивать — я могу не выдержать участливого тона и расплакаться. Ему-то это за что? Он оплачивал не ноющее недоразумение в своей постели, а юную горячую штучку.

Я выпуталась из жаркого кольца его рук и ног, повернулась спиной и встала на четвереньки. Прогнулась, широко расставив ноги и приподняв попу. Не слишком изящная поза, зато эффектная. Чистая порнография. Действует на всех мужчин без исключения.

— Иди ко мне, — позвала я.

Кирилл взял меня за бёдра и приставил член к вагине.

— Нет-нет, надень презерватив, — напомнила я.

— Зачем? Нет необходимости, я знаю, что ты здорова. Я тоже недавно проверялся.

— Извини, — как можно мягче сказала я, — но это ради твоей безопасности.

И прогнулась ещё сильнее — так, чтобы ему расхотелось спорить. Кирилл зашуршал фольгой, и я почувствовала, как его член раздвигает стенки вагины. Он входил медленно, но уверенно, придерживая меня за бёдра и не позволяя отстраниться. Когда он ввёл член полностью, я обняла его тренированными мышцами и начала ритмично работать.

* * *

В какой-то момент я подумала, что ведь Молчанов тоже знает, чем я тут занимаюсь, — в нескольких метрах от него, за некапитальной бетонной стенкой. Знает, что я ублажаю Кирилла всеми известными способами. Знает, что Кирилл кончает ярко и мощно. Возможно, даже слышит наши стоны. Его крики, мои всхлипы. И Молчанов знает, что я думаю о нём, пока меня трахает другой. От этой мысли кровь бросилась в лицо, и я спрятала его в шелковых простынях.

* * *