Доступная женщина

— Когда я тебя слушаю, становится как-то… страшновато. Получается, хорошо, что женщины далеки от… От всей этой грязи, крысиной возни. Словно — бег в мешках! Вы же, наверное, не доживаете до пенсии с такой нервотрёпкой!

— Твоя правда. По той же статистике средняя продолжительность жизни мужчины — пятьдесят шесть лет. До пенсии доживают двое из трёх. И в Розвиллях живут… Не больше, чем ещё года три-четыре. Опустошённые и вымотанные. Теперь тебе понятно, почему сейчас женщинам в сфере производства, да и любой другой — места нет?

— Да понятно-то мне не только это… Ты хорошо объясняешь. Но…

Думаю, вам, особо ретивым и амбициозным, и женщины-то как таковые не нужны. Да и некогда. А кому совсем уж приспичит — вон, резиновая кукла: быстро и дёшево!

Михаил почувствовал, как краска заливает щёки и шею:

— Нашла?!..

— Нашла, конечно… А чего её искать — из того ящика, куда ты её сунул, отлично слышно писк речевого адаптора: «Хозяин! Зарядка закончится через двое суток! Картридж необходимо заменить!»

Михаил рассмеялся — тон, которым это было сказано, действительно, напоминал «кукольный» голос его «Виктории», модель СПБ — 27.

— Ну и что ты сделала?

— Что-что… На зарядку поставила, что же ещё. И картридж сменила. Пользуйся на здоровье! Мозоль только не натри на… Этом месте! — она дёрнула плечиком, зыркнув сердито ему в глаза, а затем отвернувшись к окну.

Ах, вот оно что… А он-то недоумевал. Чего она такая взвинченная! Сердитая. Ершистая сегодня. Ревность?! Ревность — к резиновой игрушке?! Хм-хм…

Впрочем, кто поймёт этих женщин — возможно и такое. Причём — на полном серьёзе. Психология изолированной от социума особи вообще непредсказуемая вещь. А уж тем более — психология женщин. Всю жизнь сидящих за стеклом. И только на несколько дней — ну, пусть — месяцев! — в году оказывающихся «при деле».

— Спасибо. Извини. Я… Должен был, конечно, выключить её и убрать. Получилось как-то… Неприлично. Прости.

— Не извиняйся, всё нормально. Подумаешь! Один из моих… Прежних — тот вообще не мог со мной, если предварительно не… Возбуждался на куклу! Два других — так вообще: просто жили параллельно, так сказать: ночь со мной, ночь — с куклой.

Так что — фигня! Я переживу.

Михаил подумал, что её-то психика, пожалуй, поустойчивей, чем кажется с первого взгляда… Или это — попросту бравада обиженной девочки, которой обещали конфету, а дали — пустой фантик… Наверняка Образ его личности сильно упал в её глазах, когда эта мерзавка запищала из ящика…

Он встал из-за стола:

— Извини всё равно. Я должен был подумать об этом. Пойду отключу.

— Если не хочешь — лучше не надо. Ведь тогда её личность, которую ты сформировал для процессора приказами и коррекцией, пропадёт. И тебе придётся начинать снова с нуля. А это, наверное, долго и трудно.

Смотри-ка, она типа заботится о нём… Нет, разумеется, она понимает, что она с ним — не навсегда, и что использование кукол всеми половозрелыми мужчинами обязательно, как обязательна и ежемесячная сдача спермы… Но.

Но наверняка вынимала посмотреть: насколько типаж соответствует её.

— Всё равно отключу. Не так уж и долго. — он прошёл в кабинет, вынул куклу из ящика.

Да, зараза — хоть и подключена, ещё мигает оранжевым, «просит каши».

Он щёлкнул основным тумблером на затылке блондинки с лицом Ванессы Миррор, чего не делал… Да, лет пять. Ну и ладно: всё равно после Натальи он не сможет по-старому…

Или — сможет?

— Я — мыться, затем буду смотреть ящик, наверное. Ты… Как?

— Я помоюсь после тебя. Потом в постельку. Баиньки. Надумаешь — присоединяйся.

Он кивнул, прошёл в спальню, достал из шкафа свежее полотенце. Наталья, пока его не было, успела прибрать со стола. А сейчас, подперев ладонью подбородок, наблюдала, как чёртов автоуборщик сердито похрюкивает трубкой всасывательного хобота, вертясь вокруг ножек, и подбирая крошки с пола. Халатик чуть распахнулся, обнажая… Хм-м… Ну — ни дать ни взять — уставшая домохозяйка двухвековой давности…

Мылся сегодня Михаил с особой тщательностью.

Хотя и понимал, что увеселений скорее всего не будет. Наталья обижена. И поделом: ему самому понравилось бы, если б его пригласила дама, а из шкафа выпал бы искусственный член куда больших, чем у него, размеров?..

Впрочем, нет — неверно. Так сравнивать нельзя! Потому что ситуация невозможна: у женщин Этернотеки нет возможностей кого-либо приглашать «в гости»! Они же нигде не живут! А место, где их выбирают — просто предоставлено им. Да ещё за арендную плату. А когда подходит их возраст — переводят в Розвилль. Как, впрочем, и мужчин-безработных. И стариков. Да… Ему до этого возраста осталось не так много.

А потом — он знал! — смерть от безысходности. Ненужности. Тоски. Бр-р!..

Он сердито сплюнул в сливное отверстие: что за чушь! Расклеился! Подумаешь — «обиделась»! Он же всегда может отвезти её, и выбрать другую.

Вот только хочет ли. Так поступить… Что это — как не предательство?!

Он выключил воду. Стал сердито растираться, делая спине горячо — ай, больно!

Да что же это с ним? Разволновался, как мальчишка, впервые увидавший женскую обнажённую грудь! Хватит. Телевизор ждёт его.