Доступная женщина

Да нет — какой, к чертям, улыбается — она рыдает взахлёб! Слёзы текут буквально ручьями по бледным щекам, но она даже не пытается закрыть лицо руками, или как-то спрятать или хотя бы отвернуть это самое лицо от него!

Запрещено, что ли, тут низшим категориям отворачиваться?..

Его покоробило — словно когтистая лапа прошлась по сердцу.

Но… Передумать?

Он, сжав челюсти так, что заскрипели зубы, двинулся к ближайшему лифту, кинул взгляд на план корпусов, и поехал назад, к Приёмному Холлу.

Работа в Холле кипела вовсю: теперь клерки сидели за пятнадцатью стойками, а клиенты в огромном помещении буквально роились — прямо как мухи, слетевшиеся на…

Оформлением Контрактов на длительные сроки занимался специальный Отдел и явно опытный клерк — к нему Михаила проводил секьюрити.

Комната офиса оказалась небольшой и уютной. Клерк — пожилым и, то ли — усталым, то ли — больным. Он поминутно снимал старомодные очки и протирал запотевающие стёкла. Однако лишних вопросов почти не задавал — все только по делу.

— На две недели? Хорошо. Самовывоз? Отлично. Дополнительные пожелания? Нет? Хорошо. Будьте добры, подпишите здесь. И здесь. Вашу кредитку, пожалуйста.

Всё оформление не заняло и трех минут.

— Фирма «Дусеев, Забытов и Ко» желает вам приятного времяпрепровождения!

До Корпуса «А» Михаил добрался за ещё пять минут. Из них четыре ушло на поход до «Шкоды», и минута — на собственно езду за угол.

Вход в огромные двери прикрывали полотнища толстой полиэтиленовой плёнки — словно входишь в продуктовый или товарный оптовый склад… Впрочем, почему — вроде?

Сразу за плёнкой его ждал ещё один секьюрити с настолько короткой стрижкой, что сквозь ежик волос проглядывал череп:

— Михаил Геннадьевич? Прошу сюда. — похоже, ждали именно его. Звонок по телефону? Вряд ли — тут везде видеокамеры, а в ухе парня — микрофончик.

Они прошли небольшим коридором, и открыли дверь с пометкой маркером на входной пластиковой табличке: «Д-5/14.05.2134. Михаил Геннадьевич… №…» — дальше шёл его номер кредитки, а ниже — номер и имя выбранной им женщины. Секьюрити попросил:

— Будьте добры, убедитесь, что это именно то, что вы заказывали!

Надо же — «то», а не «та»!.. Михаил посмотрел через проём вглубь комнаты. Кивнул, бросив взгляд на парня.

Вошёл.

Да, это именно «то», что он заказывал.

Девушка теперь смотрела на него без особого выражения — похоже, опасалась выказывать любые эмоции к клиенту под наблюдением «работодателей». Михаил оказался приятно удивлён: без стекла и при хорошем освещении она выглядела куда моложе и симпатичней, чем он представлял. Секьюрити, державшийся чуть сзади, произнёс:

— Госпожа Наталья Кудинова. Вы поступаете на две недели в распоряжения Михаила Геннадьевича. Обычный контракт. Самовывоз. Прошу вас проследовать за клиентом.

Девушка встала, двинулась к выходу, и Михаил поразился ещё раз: Боже, да она прихрамывает! Она что — больна?! А вдруг у неё что-то с ногами, и она не…

Впрочем — вспомним аннотацию: нареканий не было. Значит, ей хромота «работать» не мешает. Ну, стало быть, не помешает и ему. Хотя…

Он предпочёл бы не хромую.

2

Догнал Наталию он уже за шелестящими полосами, перекрывавшими вход в склад.

Девушка спокойно шла к его машине, даже не оглядываясь. Ну правильно: других машин поблизости и не было!

Обогнув её, остановившуюся возле передней правой двери, он отпер замок:

— Здравствуйте, Наталья. Я — Михаил Геннадьевич. Можно просто — Михаил. Где предпочитаете ехать — спереди, или сзади? — наконец он услышал её голос, тихий и словно лишённый эмоций:

— Сзади, если можно.

Он открыл перед ней заднюю дверь:

— Прошу.

Девушка положила полупустую по виду сумку с личными вещами в дальний конец сиденья. Сама села точно посередине. Странно. Почему — посередине? Бьют их там, что ли?! Или в стены вмонтированы электроды? И почему вещей так мало? Запрещено обзаводиться собственностью? Только косметика и нижнее бельё? Или вообще — одно бельё?..

Он захлопнул дверь, забрался на своё место, завёл мотор.

Пока не выехал со стоянки, старался не отвлекаться: не то, чтобы движение на территории было уж очень интенсивным, хотя машин на полосах заметно прибавилось. Но вот подъезды-выезды могли бы быть и попроще…

На девушку он бросил взгляд в зеркальце только когда они оказались на хайвэе.

Наталия грызла ногти. Когда вдруг сообразила, что он видит её, резко отдёрнула руку от лица.

Плохо. Уже одно это говорит о неких комплексах, явно не подобающих полноправному члену Единого Общества. Что-то при её воспитании во всех этих Интернатах, похоже, упустили… Ну и чёрт с ним — это к счастью, не его проблема! Его цель — кормить, поить, и…

Использовать.

Почему же словно кошки скребут на душе?! И… Неуютно!

Нет, к такому надо привыкнуть.

Чтобы как-то прервать повисшее тягостное молчание, нарушаемое только негромкой эстрадной песней из проигрывателя, да рёвом мощного мотора, он спросил:

— Тебе и правда — двадцать два года?

На простой, вроде, вопрос она ответила не сразу. И словно бы преодолевая какую-то преграду:

— Да.

— И давно ты… здесь, в Этернотеке?

— Три года. Вы же читали мою Аннотацию.