Дотянуть до точки встречи

– Да нет, Виктор, все гораздо серьезнее. Оплата по договору с Землей пойдет вообще не деньгами. Мы растрясли метрополию на свежие ноу-хау и самые продвинутые материалы. Получим достаточно, чтобы заложить целую торговую флотилию. Это будет совсем новый флот, с принципиально другими возможностями. Скорость, грузоподъемность… Такой шанс… Сами понимаете. Если все получится, станем вровень с метрополией. Они вялые, мы динамичные, раскрутимся вовсю, лет через сто не на Землю будут стремиться, а к нам.

– Замечательно. А от меня-то что зависит?

– Повторяем, нашелся юридический казус. И только вы можете его устранить. Ситуация такая: если земляне к камню подойдут, а вы на нем сидите, пусть он даже не движется вообще, значит, формально мы его к точке встречи доставили и все условия договора соблюдены. А если…

– Он не может не двигаться, – перебил Виктор. – В космосе все движется. А уж этот проклятый булыжник я как следует разогнал.

– Извините, ошибочная метафора. Так вот, если вас на камне не окажется, выходит, мы его не доставили. Дальше объяснять? Виктор, нам новый флот позарез нужен. И тут такая удача! А потом такая неудача… Вы же потомственный астронавт, черт побери. Вас это напрямую касается. И вам летать еще лет тридцать верных. Да мы вам такой кораблик пода… продадим, закачаетесь.

– Я и так уже качаюсь, еле на ногах стою, – Виктор покосился на «внутренний» монитор. Пора было идти разбираться с Гудвином. – И что, много мы теряем, если метрополия полезет в бутылку?

– Много, – просто ответили ему. – Почти всё. Виктор, умоляем, дотяните как-нибудь до точки встречи.

– Ладно, – сказал Виктор. – Пойду решать семейные проблемы.

– Ваш ответ?

– Ответ «не знаю». Вы хоть представляете, что это такое – прожить на корабле четыре месяца в одиночку? Кто-нибудь так ходил когда-нибудь? Месяц, и то много.

– А если вы ляжете спать и ходовая выдержит?

– Пятьдесят на пятьдесят. Зато если она не выдержит, – Виктор криво усмехнулся, – то, когда подойдут земляне, меня на астероиде не будет точно. Вот что вас должно волновать.

Подумал и добавил:

– Сволочи вы. А я дурак.

И вырубил связь.

Хейворт Фрейт Лтд., свободная лицензия, грузовые перевозки.

Класс: дальний транспорт, тип: буксир-толкач.

Экипаж: два человека. Виктор Хейворт, капитан. Кэтрин Хейворт, инженер.

Справка о диагностике: как транспорт, эксплуатации не подлежит, необходим капитальный ремонт силовой установки и ходовой части.

Рекомендации: немедленный сброс груза, ремонтно-регулировочные работы силами экипажа, следование в ремонтную базу на тяге не более 50 %.

Принято решение: …

Виктор ссутулился в кресле, спрятал лицо в ладонях. Не хотел вспоминать, но картинка пришла сама: его смеющийся малыш.

…Виктор любил смотреть, как малыш просыпается. Они с Кэтрин садились рядышком, обнявшись, и ждали. Это были минуты, исполненные невероятного тепла, их будто обволакивало нежностью, всех троих. Малыш спал, как многие дети, забавно – на груди, подобрав под себя руки и поджав ноги. Медленно-медленно открывал глаза, смотрел еще отсутствующим, потусторонним взглядом куда-то мимо родителей, потом замечал отца и тихонько, почти без выражения говорил: «Папа…» «Да-да, – соглашался Виктор, – это я, папа, все нормально, я тебе приснился, спи дальше». И длинные пушистые ресницы малыша опускались. Проходила минута-другая, зеленые глазищи распахивались снова, малыш говорил чуть увереннее: «Папа…» «Да тут я, тут, все хорошо, ты спи, если хочешь». И тогда малыш начинал довольно посмеиваться, еще сонно. И шарить рукой в поисках бутылочки. Виктор давал ему сок, малыш жадно пил, окончательно просыпался, глядел на отца уже осмысленно и смеялся громко, радостно. Он так выражал полное, совершенное довольство. «А где же мама?» – спрашивал Виктор. «Мама… Мама!» – и опять смех.

С ним было страшно в первые минуты и жутковато в первые дни. Виктор тогда просто боялся притронуться к малышу, такому хрупкому – опасался неловким прикосновением ему что-нибудь повредить. Тяжко было, когда резались зубы. «Черт побери, вот лишнее доказательство того, что мы не из этих миров, – бормотал Виктор. – Не подходят нам планеты земного типа. Ну не может же местный организм с такими мучениями вступать в жизнь!»

Очень помогал Гудвин. Из этого дядьки средних лет с невыразительным лицом и скупыми жестами получилась идеальная нянька. И он делал великолепные игрушки. Еще распечатывал книги на тонком пластике, ловко переплетал их и читал малышу дни напролет…

…И тут Виктор с легким ужасом понял, что совершенно не помнит Кэтрин. Не помнит ее в те дни. Женщину, выносившую и родившую малыша, кормившую его грудью, отдававшую ему максимум времени и сил, иногда плачущую, иногда бранящуюся, страдающую и радующуюся… Виктор не запомнил ее – женщину, которую так любил.