Дотянуться до моря

— Тогда давай обрисуем ситуацию, — сосредоточился Чебан. — Я так понимаю, что твой сынуля очень удачно подцуропил тебе поездочку за кордон, а то бы сидел бы ты сейчас у себя в Москве на нарах, так? Это называется, нет худа без добра. А еще ты вспомнил, что у тебя в Украине есть старый кореш, и раз уж ты здесь, то нужно воспользоваться случаем и его проведать. Это ты вообще молодец, а то уж я тебя окончательно обмоскалившейся сволочью считал. И что тебе надо у нас здесь перебиться, пока дома у тебя ситуация не разрулится или, по крайней мере, не прояснится. При этом вариант «перебития» должен быть максимально недорогим, потому что сколько тебе ту сидеть, неизвестно, а у любых денег есть неприятное свойство заканчиваться. Правильно я все понимаю?

Ну, в общем, да, — кивнул я. — Насчет денег — это очень даже правильно.

— Так какие проблемы? — воскликнул Леха. — Конечно, ты мог бы жить здесь, у нас с Колькой, вообще бесплатно. Но, думаю так, ты не захочешь, это я без подначки говорю. Мы-то притерлись давно, прижились, друг дружку объезжаем на автомате. Лучше всего тебе квартирку снять, или даже дачу, в Змиёве полно народу в дачах живут. По деньгам это будет тыщу гривен, максимум, полторы. Это долларов сто-сто пятьдесят. А если будешь зелеными расплачиваться, то это выйдет еще дешевле процентов на двадцать. Курс падает, народ валюту по любой цене готов скупать. Завтра с утра газеток накупим, к вечеру уже в свою хату переберешься. Ну, добро? Проблема решена, уже можно выпить?

— Да, отлично, — согласился я. — Буду в гости к тебе заезжать. Давай за такое дело выпьем.

— А мотор не забарахлит? — озаботился Леха, задержав бутылку над моей рюмкой.

— Не, нормально, — махнул рукой я. — Я так понял, это больше от нервов, чем от чего-то другого. А нервы у меня сейчас в порядке, давно такого спокойствия на душе не было.

Мы пили и говорили. Это был тот редкий случай, когда водка, сначала взойдя на старых дрожжах быстрым хмелем, потом начинает производить обратный эффект. Голова становится ясной, как солнечный морозный ноябрьский день, и чем дальше — тем яснее. Зрение становится резче, расширяются горизонты, понятной становится суть вещей и событий. А может, это «горячий снег» все еще продолжал действовать? Мы говорили о том, о сем, а я параллельно без какого-либо труда размышлял над своей ситуацией. Вернее, над тем, какой она будет после того, как закончится вся эта катавасия с моим обвинением в убийстве. Тогда я вернусь домой, буду много работать, и вообще все будет очень, очень хорошо. А Леха Чебан с своим потрясающим сыном Колькой останутся здесь, в своей хибаре размером с собачью конуру, и с этой точки зрения у них никогда ничего не будет хорошо. Но я буду далеко, и эта ситуация снова перестанет меня касаться и бередить мне душу. Но это неправильно, и так быть не должно.

— Слушай, Лех, — перебил я на полуслове Чебана, взахлеб вспоминавшего какую-то уморительную армейскую историю. — А переезжайте-ка вы с Колькой ко мне в Москву, а? Я тебе работу в своей компании изображу, надомную, или еще как-то, посмотрим. Колька школу закончит, в институт пойдет. Он у тебя в какую сторону склоняется? Компьютеры? Во, в МИРЭА его определим, профильный ВУЗ, у меня там крюк есть конкретный. С жильем решим вопрос, не знаю еще как, но решим. Как тебе такая идея?

Леха, как раз наливавший очередную рюмку, нахмурил брови, поставил бутылку.

— Не, Сень, — покачал он головой. — Я, конечно, тронут, но ни туда, ни туда мы с Колькой не поедем.

— Куда это — ни туда, ни туда? — не понял я. — Напился ты, что ли, уже?

— Нет, как стекло я, — усмехнулся Леха. — Ну, может, как матовое стекло. А насчет ни туда, ни туда — поясню, коли не понимаешь. Ты меня сейчас в два места сразу пригласил — к себе, и в Москалию вашу, в Россию, то бишь. К тебе я не поеду, потому что за бедного родственника никогда не был и не буду. Живем мы тут с Колькой в тесноте, да не в обиде, и дальше жить будем. Даст Бог, выучится он на программиста — на хакера, как он говорит, начнет своим ремеслом зарабатывать. Говорит, уеду я, бать, в Америку работать, в эти фирмы главные ихние, в Эппл или в Гугл, грошэй дуже богато зароблю, и тебя к себе перевезу. И ты знаешь, я ему верю. Он не гляди, что мягкий такой, как котенок, он в делах упертый. Так что насчет учиться, работать у нас с ним, извини, другие планы. А вот в Москву и вообще в Россию не поеду я по другой причине. Тут сложнее, так что давай сперва махнем для смазки мыслей, так сказать.

Выпили, не закусывая, поставили.

— Ты понимаешь, Сень, — цокнул языком он, — не туда Россия твоя последние десять с мелочью лет гребет, и чем дальше, тем круче не в ту сторону забирает. И лично мне это очень не нравится.

— Это куда это — не туда? — поинтересовался я, почувствовав неожиданный укол верещагинской обиды за державу. — Поясни.