Дотянуться до моря

«Алё, алё, алё, алё!» — привычно зачастила в трубку мама. «Мам, привет! — облегченно выпалил я, не услышав в обертонах ее голоса ничего тревожного, и повернулся к застывшей в дверях Иве. — Ты звонила?» «Мама», — показал я Иве одними губами, одновременно рукой призывая ее заходить. Но Ива уже и без того уже беззвучно прикрывала дверь и, осторожно ступая, направилась ко мне. Скрытую за ее сжатыми в куриную жопку губами хулиганскую улыбку я заметил только когда она подошла ко мне вплотную. «Привет, привет! — ответила мама тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — Да, я звонила. А ты вообще где?» «Я?» — в полном замешательстве содержательно переспросил я. Вроде бы, я все маме разъяснил, растабличил… В этот момент, глядя на меня, как удав на кролика, Ива обвила себя правой рукой от плеча до левого бедра, до жути напомнив мне этим жестом красного командира, потянувшегося за шашкой разрубить пополам трясущуюся перед ним от страха белую сволочь. Но, к счастью, вместо эфеса Ивины пальцы ухватили всего лишь край парео, рванули, и тонкая ткань, закрутившись вокруг ее талии сероватым тайфунчиком, улетела куда-то в угол комнаты, оставив Иву передо мной совершенно голой. «Господи, как же она по отелю-то шла?» — мелькнула в голове мысль, потому что без пододетого купальника улетевшее парео скрывало Ивины тайны не лучше, чем полный воды прозрачный полиэтиленовый пакет — плавающую внутри золотую рыбку. Сочетание маминых вопросов и аллегорий про рыбку придали мне такого ошалелого вида, что Ива, думаю, полностью приняв произведенный эффект на счет своих действий, на пару секунд артистично замерла в позе «нечаянное бесстыдство»: какая женщина поторопится уйти со цены, если зал рукоплещет?