Дотянуться до престола

– Не согласны на Петра!

– Да разве плохо иметь королем самого посланца Господнего?

– Вы и в самом деле верите? Чушь!

– Уверяю вас, это так!

– Он, безусловно, посланец. Полковник Самборский во времена защиты Смоленска встречал его и рассказывал, что царь несколькими словами переманил на свою сторону сотню французских наемников! А было ему тогда года три.

Лев Сапега, поняв, что перекрикивания могут затянуться надолго, попытался навести порядок.

– Прошу, панове, прошу вас, давайте конкретнее! Пожалуйста, сядьте все.

Паны кое-как расселись, но продолжали браниться.

– А теперь пусть встанут те, кто согласен на избрание царя Петра.

Больше половины присутствующих, в том числе и два архиепископа, дружно поднялись, кто охотно, кто нехотя. Один из оставшихся сидеть удивленно присвистнул:

– Ничего себе!

Принимай сейм решения простым большинством голосов, сторонникам царя и напрягаться бы не стоило. Но гордые паны имели свой закон: здесь даже один несогласный мог заблокировать решение остальных, использовав liberum veto. И потому Воротынский и его польские сторонники продолжали убеждать остальных.

Боярину вспомнились странные слова государя, мол, как бы ляхи не затянули выборы и не обманули его, как Алексея Михайловича. Кто такой этот таинственный Алексей Михайлович, Воротынский не понял, но четко уловил: все надо сделать как можно быстрее. И потому не скупился на обещания:

– Государь наш посулил дать панам наделы за Большим Камнем. Злата там рудознатцами найдено – не счесть!

Он прекрасно понимал, что царь не отдаст земли в вечное владение – только во временное управление, да и то лишь тем, кто построит на них полезные для страны предприятия. Но упоминать об этом сейчас не обязательно. Как там говорил царь – устрой им золотую лихорадку? Что ж, добро, сделаем: о недавно открытых месторождениях золота и серебра знали все.

– Верно, Московия – страна несметных богатств! – поддержал его Радзивилл.

Воротынский с удовольствием подмечал, как загораются глаза шляхтичей. Да, после упоминания о золоте число противников царя явно поубавилось.

Но вот паны опять повскакивали, пытаясь криком доказать свое мнение.

– Не уживемся мы с ним! Тирания у русских царей в крови!

– Да он не наследный царь! Он пришел из ниоткуда, с небес спустился.

– Кстати, слышал, он как-то летал над Кремлем, словно ангел. Многие видели, у боярина спросите.

– Давайте совсем без монарха!

– Три войны да плюс намерения Парижа неясны!

– Что вы глупости говорите, ясновельможный пан, Франция воюет с Габсбургами!

– Конечно, но если победит, то следующими можем стать мы. Ибо Людовик на стороне протестантов.

– Петр нас всех тут в православие обратит!

– Я не согласен с изгнанием иезуитов!

Споры продолжались до позднего вечера. И, наконец, в двенадцатом часу Сапега объявил:

– Готовится решение об избрании царя московского Петра Федоровича Богданова королем Польским и Великим князем Литовским. Кто-нибудь желает применить liberum veto?

Воцарилось молчание. Выждав положенное время, канцлер торжественно провозгласил:

– Решение принято!

Глава 4

Ранним утром Петр сидел в кресле в покоях Вавельского замка и с теплотой смотрел на Воротынского, примостившегося рядом на стуле. За последние годы царь сблизился с регентами. Если к Пожарскому он относился как к другу, сильному и справедливому, готовому защитить от любого обидчика, то к Воротынскому – скорее как к отцу, доброму, понимающему, мудрому.

Боярин эмоционально пересказывал последние новости. На роскошной, как у Санта-Клауса, седой бороде играли разноцветные блики утреннего солнца, пробивающегося через витражные окна, в умных глазах блестели хитрые искорки.

После коронации прошло несколько недель. Петр не уставал радоваться: он – король польский и Великий князь Литовский! Фантастика! Впрочем, в этом была не столько доля случайности, сколько его собственная заслуга. Поставив Русь на ноги, он приказал разослать сотни лазутчиков-подстрекателей, которые прекрасно выполнили свою задачу.

Да, теперь, конечно, его родная страна будет развиваться гораздо быстрее. Здесь и воздух посвободнее, и к Европе ближе.

В Варшаве отгремели коронационные торжества, и Петр перед возвращением в Москву решил съездить в Краков, древнюю столицу Польши. Город поразил его своей красотой: строгие готические соборы, мощная крепостная стена и прекрасный Вавельский замок. Он не раз видел его фотографии в Интернете, но разве они могли сравниться с реальностью?

– Ох, и благоволят тебе паны, батюшка, особливо опосля того, как Радзивилл с Пожарским разбили свеев под Вильно. Да-а, у нас теперича силушка немалая, не зря ж король Густав поспешает с нами мир-то учинить. Его ноне война в закатных странах заботит. А у нас иная печаль – османцы.

Собственно, ради этого Петр и вызвал Воротынского в такую рань.

– Что ж, Иван Михалыч, вот и до них очередь дошла. Пора Крым воевать!

– Да как же, государь, – запротестовал боярин, – где силушку-то взять? Это ж те же османцы. А под ними вон, пол-Европы стонет, как же мы их одолеем?