Дотянуться до счастья

— Что так? Богатый, стройный, красивый. Женщины от тебя, наверное, без ума.

— Жизнь у меня, понимаешь ли, Леночка, нервная, не спокойная. По большей части женщин мне приходится спасать, а не голову им кружить, — переходя на серьёзный тон, сказал Альт, допивая остывший кофе.

— Я так понимаю, ты занимаешься этим в свободное от продажи недвижимости время? — поинтересовалась Лена. — Ведёшь, так сказать, двойную жизнь. Днём ты средний, ни чем не примечательный, риэлтор, но едва наступает ночь, как ты под покровом темноты, расправив подобно Бэтмену крылья, кидаешься спасать обездоленных и угнетённых? Кто ты на самом деле, Вова?

— Ты действительно хочешь знать кто я? Какой я на самом деле?

Лена, поймав себя на мысли, что ей ужасно хочется узнать побольше об этом таинственном человеке, уклончиво ответила.

— Должна же я знать, кому вверяю спасение собственной жизни. Человеку или летучей мыши.

«Ох, не доведёт это тебя до добра, Вова», — сказал сам себе Альт и неожиданно ответил. Ответил откровенно. Рассказал всю правду. Рассказал вопреки всем своим правилам, вопреки здравому смыслу, вопреки элементарным мерам безопасности. Что-то пробудила эта красивая девушка в его порядком зачерствевшей душе. Задела какие-то неведомые струны. Растопила лёд в сердце, и Альт выложил всё как на духу. Рассказал девушке, с которой только сегодня познакомился, с которой скоро придётся проститься навсегда, в чувствах, в отношении к которой не успел как следует разобраться, кто он есть такой на самом деле. Рассказал то, что не говорил никому и никогда. Рассказал всю историю своей жизни.

А начал он свой рассказ с того случая, с мизинца жены новоруса. Не с начала своей жизни, а с середины, чтобы понятней было то, чем он занимается и почему он этим занимается. Неожиданно для самого себя Альт стал как на исповеди изливать свою душу. Может за долгие годы наболело у него, и появилось желание высказаться, излить всё. Может это было лишь мимолётной слабостью, и уже завтра Альт будет жалеть о том, что так поступил. А может он надеялся на взаимность. Подсознательно надеялся, что его откровенность поможет объяснить Лене, что он за человек. Поможет им сблизиться. Всё может быть.

Альт рассказывал долго, больше часа. Рассказывал не прерываясь, смотря неотрывно в бездонные глаза девушки. Поведал что же он такое на самом деле. Кто он есть такой.

Для начала рассказал, как похитили жену того самого новоруса. Как спустя некоторое время прислали бандероль с мизинцем его благоверной. Как при этом угрожали. Звонили по ночам. Грозились в случае обращения в милицию убить супругу и со всеми подробностями, смакуя детали, рассказывали, как они это проделают. Как этот, в общем-то, ещё молодой мужчина, поседел за несколько дней и стал похож на старика. Альту показалось, что ещё немного и этот человек бы сдал. Покончил бы с жизнью. Поскольку иного выхода не видел. Так как выкуп, что просили похитители, он выплатить не мог. И хоть этот новорус лихорадочно в течение нескольких дней за бесценок продал почти всё что имел, столько, сколько просили похитители, он физически был не в состоянии отдать. Не было у него столько денег. Просто не было.

Альту потребовалось лишь три дня, чтобы найти бандитов. Подключив все имеющиеся в его распоряжении информационные ресурсы, он быстро вычислил, какая из местных преступных группировок совершила похищение. После этого найти логово бандитов ему не составило труда. Как обычно в таких случаях, применяя различную подслушивающую аппаратуру, используя всю интеллектуальную мощь Роберта, он спустя сутки обнаружил логово бандитов.

«Баты», не ожидая того, что их обнаружат, не выставили сколько-нибудь серьёзной охраны дачи, где содержалась похищенная женщина, и Альт сравнительно легко расправился с похитителями. Вернул благоверную новорусу. Не вдаваясь в подробности, сообщил бизнесмену, кто похитил его жену, и где это всё происходило. Не рассказал лишь то, в каком виде он застал жену бизнесмена. Иногда не стоит людям знать всей правды. Подчас правда бывает слишком горька.

Заметив, что Лена внимательно слушает, и, не прочитав на её лице и тени неодобрения, укора, Альт продолжил.