Дотянуться до тебя (СИ)

- Похоже на то, - почти прошептал Руслан и резко потянул меня на себя, одной рукой всё ещё держа за запястье, а другой – очерчивая угол лопатки и останавливаясь на середине спины. Его дыхание, смешанное с запахом виски недавно выкуренной сигареты, обдало нижнюю часть моего лица. Некоторым бы это показалось противным, но не мне. Для меня это было, словно самый тяжёлый наркотик для отчаянного наркомана.

- А как же «это неправильно»? – я вспомнила его слова, сказанные тогда в машине после нашего первого поцелуя… Сейчас меня не покидала мысль, что он остановится, оттолкнёт и снова скажет, что это чёртова ошибка, но он этого не сделал. Только плотнее вжал свою ладонь в поверхность моей спины, скрытой под футболкой. Вторая рука отпустила моё запястье и оказалась в одной из шлёвок моих шорт, притягивая ещё ближе. Ближе уже было некуда…

- Неправильная наша жизнь, потому что мы слишком просто отпускаем то, что потом не можем вернуть и также слишком жалеем, - его лоб соприкоснулся с моим. Я шумно выдохнула, отчего мои губы едва соприкоснулись с его губами. Случайно. Но Казаков натянулся, словно струна, а его ладонь сжалась в крепкий кулак. Я чувствовала это.

- Не отталкивай меня, - теперь я точно ощущала, что он прекрасно может сделать, даже несмотря на ранее сказанные слова. Он посмотрел мне в глаза так, что у меня перехватило дыхание. Будто лёгким перекрыли кислород на каких-то пару секунд, а сердце замерло и, совершив кульбит, ухнуло в желудок. Такого я ещё никогда не чувствовала в своей жизни! Отчего стало в одночасье и нереально хорошо и… страшно.

- Ты ещё не поняла? – спросил брюнет, слегка отстранившись, но разжав ладонь. Он не оттолкнёт, теперь я была уверена, - за всё это время не поняла? – он заправил непослушную прядь мне за ухо, отчего по коже прошла еле уловимая рябь.

- Тебя невозможно понять. Никогда не понимала, - я подняла свою руку, которая, словно свинцом налилась, и я дотронулась до его плеча, слегка сжав материю футболки.

- Никогда? – переспросил он, покачав головой, - то же самое могу сказать о тебе. Что ты нашла в моём братце? – я вздрогнула от резкой смены темы, но этот разговор был неизбежен. Я давно это знала, - не думай, что я сейчас попытаюсь хоть как-то его опустить в твоих глазах или ещё что. У меня нет такой цели, но я скажу то, что считаю нужным – Павел всегда был эгоистом, с самого детства. Это его натура, которую он умело скрывает, и я думаю, что об этом тебе это уже стало известно в связи с недавними событиями.

- Я знаю его двенадцать лет, Руслан, - я впервые назвала его по имени, чего не случалось ранее, - двенадцать чёртовых лет, но никогда бы не подумала, что он может так рухнуть в моих глазах за какой-то небольшой промежуток времени…

- А я всю жизнь, Даша, несмотря на то время, когда я учился за границей - моя рука сжалась на его плече сильнее от эмоций, которые сейчас меня переполняли. Руслан был чертовски прав во всём. Несмотря на то, что ему было почти двадцать пять лет, размышлял он гораздо старше, чем человек его возраста.

- Я его… - снова хотела сказать «люблю» или же «любила», но мне, словно в горло вставили раскалённый штырь. Эти слова не давались, ни в какую. Брюнет понял, о чём я хотела сказать, и покачал головой.

- Ты его никогда не любила, - словно молотом по голове, - это была твоя дружеская привязанность и привычка помогать всем и во всём. Ты светлая натура, которую ничто не омрачит, Матвеева Дарья, поэтому ты внушила себе это, чтобы не чувствовать себя виноватой. Хотя, в чём тут твоя вина? В том, что мой брат ловко умеет подмять человека под себя?

- Откуда такая уверенность во мне? Откуда вообще ты можешь знать меня настолько? Мы знакомы всего месяц! – я слегка повысила голос. Каждое слово, произнесённое Казаковым, было сущей правдой. Я её признавала, но всё равно от осознания этого было не по себе. И в какой момент наша идиллия потерпела очередное фиаско?

- Может быть, мы и знакомы и общаемся официально всего месяц, но ты часто бывала у нас в гостях, я помню это, - в этот момент, Руслан поднял руку, на которой всё ещё находилась та самая фенечка, сделанная мной несколько лет назад. Мои глаза округлились. Я знала, что он её носит, узнала ещё тогда, когда мы первый раз встретились после столь долгого перерыва. Почему он её носил? Вопрос так и крутился на моём языке. Я обязательно его озвучу чуть позже… - я наблюдал за тобой. Маленькая, невзрачная, но такая милая и добрая. Я помню всё, что происходило до моего отъезда…

- Почему ты её носишь? – я указала кивком головы на фенечку, - я была маленькой девочкой, когда её сделала, а ты практически взрослым парнем. Почему ты её сохранил?

- Честно, я тогда не знал, почему это сделал, - Казаков пожал плечами, - но сейчас я даже рад, что всё-таки её сохранил.

- Почему… - то ли вопрос, то ли утверждение остались без ответа, так как я была резко прервана Морозовой, которая сейчас подскочила с места и ринулась на улицу, буквально крича: