Дотянуться до звезд

— Ей уже делали одно в Галифаксе, — устало сказала Диана. Джулии пришлось перепробовать множество медицинских процедур: анализы крови, анализы мочи, ЭЭГ, ЭМГ, МРТ, сканирование костей, проверки мышечного тонуса. МРТ было хуже всего. Чтобы избежать лишних движений с ее стороны, Джулию прикрепляли к столу ремнями, а она не понимала, что говорили санитары, когда все это должно было закончиться и где ее мама.

— Я знаю, — сказал Алан. — Но мы обязаны сделать свое. Скоро ее выпустят. Ты сама-то держишься?

— Ох, я, — сказала Диана и покачала головой. При том, что довелось вытерпеть ее дочке, Диане было стыдно даже думать о жалости к себе. Как она могла говорить о головной боли, ноющей спине, резях в сердце, когда Джулия крепилась духом и сражалась изо всех сил. — Я в порядке.

Алан обнял ее. Пару месяцев назад она, наверное, оттолкнула бы его. Теперь она склонила голову ему на грудь, ощущая его мерное дыхание, и тоже постаралась успокоиться, прогнать прочь домыслы и страхи. Она глядела на свои колени, где он держал ее за руку.

— Что с ней? — прошептала она.

— Мы пока не знаем, — ответил Алан.

— Мы замечательно проводили время, — проговорила Диана, вспоминая их золотые деньки на пляже, волшебное плавание на пароме, чертово колесо, яблони и песчаные замки, которые они строили все вместе. — Джулия была так счастлива.

— Я вчера получил твою открытку, — сказал Алан. — Судя по тому, что там написано, путешествие у вас удалось на славу.

— Может быть, даже чересчур? — спросила Диана, сжав его ладонь. — Что, если я утомила ее и ее нервная система не выдержала такой нагрузки? Была ли наша поездка слишком напряженной, со всеми этими пересадками и колдобинами на длинных дорогах?

— Нет, — сказал Алан. — Только не обвиняй в этом себя.

— Припадок случился так неожиданно. Не было никаких признаков…

— Их никогда не бывает, Диана. То, как она себя порой ведет, вообще не свойственно больным синдромом Ретта. Мы пытаемся установить источник ее болезни.

— Как обычно, — печально сказала Диана. — Мы занимаемся одним и тем же всю ее жизнь.

Диана знала, что для Джулии не существовало лекарств. У нее были неврологические расстройства, которые по прошествии времени лишь прогрессировали. Замедленный рост, низкий мышечный тонус, слабеющее зрение. Диана привыкла считать, что Джулия выражала эмоции посредством своих искривленных ручонок. Она понимала, что если здоровье Джулии даст хотя бы одну пробоину, они могли лишиться даже такой формы общения с ней. Диана всегда думала, что готова к подобному развитию событий.

— Я боюсь, — надтреснутым голосом сказала она.

— Я понимаю, — сказал Алан.

— Что же будет?

— Мы не знаем. Ты будешь любить ее, — сказал он. — Я буду заботиться о ней. Все остальное сокрыто мраком.

Диана прикусила губу. Потом кивнула. В коридоре раздался звонок, и мимо прокатили тележку с обедом.

— Слава богу, ты с нами, — сказала она так тихо, что Алан не сразу услышал ее. — Спасибо тебе за то, что нам было к кому возвращаться.

— Слава богу, что вы вернулись, — прошептал он в ответ и еще крепче сжал ее в объятиях. Она ощутила тепло, исходившее от его сильного тела. Диана подумала обо всех тех мгновениях, когда он утешал ее. Годы напролет она относилась к его доброте как к чему-то само собой разумеющемуся, но сейчас, испытывая безграничную благодарность, она поняла, что больше никогда не сможет принимать его чувства как должное. Еще никогда она так не нуждалась в его поддержке, как в этот тревожный момент.

— И сколько же получается? — спросила Люсинда.

— Значит, так, — сказала Эми, глядя на список. — Остров Принца Эдуарда, Новая Шотландия — две провинции. Затем граница между Канадой и Соединенными Штатами, это три. Потом Мэн, это четыре.

Они считали границы, которые им предстояло пересечь, возвращаясь в Хоторн. Люсинда хотела чем-нибудь заполнить свободное время, чтобы отвлечься от размышлений о том, что могло произойти с Джулией. Она сама с трудом держала себя в руках, а Эми ужасно нервничала и постоянно спрашивала ее, скоро ли они приедут.

— А Джулия поправится? — спросила Эми.

— Надеюсь, что да, — ответила Люсинда.

— Что случилось, когда она начала трястись?

— У нее был припадок.

— Что-то вроде приступа? — спросила Эми.

— Да, очень похоже, — сказала Люсинда.

— Я испугалась, — тихо призналась Эми, — когда у нее изо рта потекла кровь.

— Она прикусила язык, — ответила Люсинда. — Но не по своей воле.

— Я думала, что она умирает, — сказала Эми.

— Ммм, — сказала Люсинда, смотря на шоссе.

— Люсинда, а Джулия умрет?

— Когда-нибудь, дорогая.

— Мы все когда-нибудь умрем, — сказала Эми. — Как мой папа, и Эммет, и брат доктора Макинтоша Нил. Но когда кто-то еще молод, как Нил или Джулия, на мой взгляд, это несправедливо. Как вообще такое может случиться?

— Бог выбирает время, — сказала Люсинда. — Он решает, что этот человек нужнее ему на небесах, а не нам на земле.

— Но почему Джулия, — спросила Эми, разглядывая сосновый бор за окном, — нужна ему больше, чем я?