Дотянуться до звезд

Хуже всего было оказаться за дверьми собственного дома. Бадди не волновало, что на самом деле жилищем владела Тесс, что она выкупила закладную на деньги из компенсации, полученной после смерти ее мужа. Важным был лишь тот факт, что она посмотрела Бадди прямо в глаза и сказала: «Уходи».

На первых порах он перекантовался у Рэнди Бенсона. Отличное местечко возле Джетти-бич. Если бы у Бадди были деньги на такую же квартирку, то он не стал бы ошиваться вместе с Тесс. С другой стороны, она нуждалась в нем. Жалкая бедолага с дочерью, от которой были одни хлопоты. Маленькая сучка сбежала с его псом — ужасная несправедливость.

Кружа по Хоторну, Бадди потягивал пиво и вынашивал планы мести. Сначала он проехал в центр, высматривая здание, в котором находился офис святоши Алана. Долбаный святоша Алан Макинтош, человек без изъянов. Он не знал, где жил этот засранец; зажравшиеся доктора вроде него не указывали свои адреса в общественных справочниках. Они очень любили дергать всех за ниточки, эти врачи: вынуждая людей зависеть от них, а потом исчезая в своем комфортном домишке, чтобы простые смертные не могли до них добраться. Бадди колесил по улицам Хоторна в надежде отыскать добряка-доктора.

Оставив пока эту затею, он направился в Галл-Пойнт. Медленно подъезжая к тупику, он не сводил взгляда с дома — обители ведьм, которые первыми разворошили это осиное гнездо. Семейка Роббинсов. Мамашка, дочь и ужас, летящий на крыльях ночи. Три лицемерные суки, обожавшие совать свой нос в дела чужих семей, потому что у них давно не было нормального мужика. Эти женщины могли чувствовать себя счастливыми, только если вокруг них все были такими же, как они, одинокими стервами, от всей души ненавидевшими мужской род.

Вдавив педаль газа в пол, Бадди с дымом из-под колес и визгом покрышек умчался из Галл-Пойнта.

И теперь, напоследок, он выехал на свою улицу. Свою старую улицу, подумал он, вспоминая самое горькое из всех: «Уходи». Вот этот дом. Настоящая помойка по сравнению с той квартирой, где он жил сейчас. Помойка с королевским размахом. Но Бадди был готов на жертвы. Он отказался бы от холостяцких излишеств — полного холодильника пива, кабельного ТВ и чтения журнальчика с девицами в туалете, — чтобы вернуться на свое законное место, если бы только она вежливо его об этом попросила.

«Вежливо», подумал он, сбавив скорость до минимума. Да, самое верное слово — вежливо. Штор на окнах не было, и он мог рассмотреть скромное убранство комнат. Прищурившись, он надеялся увидеть Тесс. Хотела она это признавать или нет, но она любила его. У них было множество приятных моментов, они дико резвились в постели, ведь он знал, как вести себя, чтобы она почувствовала себя королевой. Конечно, иногда его взрывной темперамент проявлял себя во всей красе, но это просто его безудержная страсть рвалась наружу.

Тщедушные заморыши не занимались рок-музыкой. Так и передайте святоше Алану. Бадди был воплощением огня и страсти. Перед ним меркла даже известная ирландская группа «U2». Бадди был умиравшим от любви рокером, который вкладывал в тексты песен все снедавшие его сердце мучения и терзания. Умиравшим от любви. Так и скажите Доктору С-Девяти-До-Пяти. Доктору Пригород, Доктору Совершенство.

Повернув обратно, Бадди пустил машину чуть ли не ползком. Ага, вон она. Тесс вышла на задний двор. Было солнечно, и в руках она держала тазик с бельем на просушку. Держа во рту прищепки, она развешивала одежду. Рубашки Эми, ее джинсы, трусы. Ночнушка Тесс, ее лифчик, трусики. Там должно было быть и белье Бадди. Потому что ему срочно требовалась хорошая стирка.

Припарковавшись на противоположной стороне улицы, Бадди со злобой наблюдал, как Тесс вешала шмотки, которые не имели к нему никакого отношения. Это было похоже на еще одно «нет», еще одно напоминание о том, что он больше не был частью ее семьи. Однако в его злобе притаилась и любовь. Мало кто был способен это понять: но Бадди жил ради любви. Он умер бы за эту женщину, не задавая лишних вопросов. Он завел двигатель на слабых оборотах. Она не услышала.

— Я люблю тебя, — сказал он вслух.

Тесс натянула веревку, повесила рубашку. Солнечные лучи окрасили ее волосы в золотисто-каштановый цвет.

— Люблю тебя, — повторил Бадди. Он старался не говорить слишком громко. Ему ни к чему было кричать. Он знал. Если их связь сохранила хотя бы половину от того, о чем он думал, то ему даже не надо было шептать.

— Эй, — тихо произнес он, буравя взглядом голову Тесс.

Мимо проехали какие-то автомобили. Бадди не хотел, чтобы его застукала стерва из службы соцобеспечения детей. Он посмотрел на часы: полтретьего. Эми уже возвращалась домой из школы. До появления ее автобуса оставалось еще как минимум двадцать минут, но Бадди решил, что не стоит рисковать понапрасну.

— Эй, — снова сказал он. — Я люблю тебя. Увидимся, крошка.