Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке

Я отошла ненадолго на кухню, запекла в духовке курицу и приготовила рис с овощами – вдруг Грановский захочет перекусить дома? Кстати, мне вообще казалось, что дома у него аппетит намного лучше. В ресторанах все не сводили с него глаз, и у Игоря кусок застревал в горле. Понаблюдав за этим зрелищем, я поняла, что в публичности есть не только плюсы, но и минусы.

Когда я вернулась, за дверью кабинета стояла тишина. Никаких звуков работающего телевизора или легкого треска компьютерных клавиш. Не могу объяснить почему, но мне стало очень страшно и жутко. Я подумала, что ничего не знаю о состоянии здоровья Грановского. А если ему стало плохо? Вдруг прихватило сердце?

Я собиралась чуть отойти от кабинета и позвонить охраннику, но в это время за дверью раздался оглушительный грохот. Казалось, Игорь громил все, что ему под руку попадалось.

Слышался звон разбивающегося стекла, глухие удары, какие-то хлопки. И… раздалось рычание. Как будто в той комнате находилось раненое свирепое животное.

Он распахнул дверь, выбежал в коридор – и я едва не закричала от ужаса.

– Где мой «Порш»?! Кто уехал на моей машине?! – орал Игорь, и взгляд у него был совершенно безумным.

Это он? Неужели? Халат развязался, всклокоченные волосы, на щеке порез и струится алая кровь. Я никогда его таким не видела.

– Где мой «Порш»?!

Игорь прижал меня к стенке и залепил пощечину.

– Игорь, солнышко, все твои машины в гараже, – залепетала я, старясь не смотреть в черные безумные глаза Грановского. – Мы сейчас с тобой в городе. В квартире. А машинки твои в гараже, в загородном доме. На Рублевке. Успокойся, не волнуйся. Все же в порядке!

– Ты меня не обманешь! Где моя красная машина?

Еще пощечина, потом удар в живот.

Как больно…

Нет, надо сматываться. Не до объяснений.

Я ловко присела, освободилась от рук Игоря и рванула в туалет.

Закрыть защелку.

Звонить охраннику, срочно.

Надеюсь, здесь прочные двери – доска ходит ходуном.

Что с ним, господи, господи, как мне страшно. И ведь это Игорь, которого я так люблю…

Мне даже не понадобилось ничего объяснять Саше. В тот момент, когда он ответил на звонок, Грановский опять заорал:

– Где мой «Порш», я тебя спрашиваю!

– Прячься. Скоро буду, – отчеканил Саша и повесил трубку.

Наверное, он находился где-то совсем поблизости от дома олигарха. Буквально через несколько минут я услышала, как открывается входная дверь.

– Где моя машина?

Звуки борьбы, крики Игоря. Странный запах резкий, медицинский…

Когда все стихло, я отщелкнула замок и осторожно выглянула в коридор. На входе в спальню Игоря стоял высокий мужчина в белом халате. Я подошла поближе, кашлянула – мужчина посторонился, дал мне пройти.

Я увидела еще одного врача – он ставил Игорю капельницу. Саша, с совершенно невозмутимым лицом, по-хозяйски обшаривал тумбочку возле постели. Услышав мои шаги, охранник обернулся:

– Где шеф был до того, как это началось?

– В кабинете. Игорь закрылся там с утра пораньше и просил, чтобы я его не беспокоила. А что с Игорем?

– Ты что, правда не понимаешь?! – Охранник обогнул постель, на которой распластался бледный, с закрытыми глазами и еле дышащий Грановский. И процедил сквозь зубы: – Да ладно тебе! Хватит дурочку из себя строить.

– Я никого и ничего не строю. Я не строитель!

– Ты как будто не из Москвы, а из какого-нибудь колхоза!

– Сам ты из колхоза! И вообще, неважно откуда ты пришел, важно куда ты добрался!

– Не умничай!

– Блин, Саша, в чем дело?! – на повышенных тонах поинтересовалась я, и врач укоризненно на меня посмотрел.

– Дело в наркоте. Уже давно. Он прошел курс лечения, но бывают срывы. Похоже, в кабинете у него была нычка. Кокаин спрятать проще простого… Он всегда на наркотик буйно реагировал. А когда после лечения вот такие срывы – вообще все громит…

Охранник, проводив врачей (я так поняла, что это были какие-то специальные медики, которых Саша давно знал), отправился в кабинет. А я смотрела на бледного спящего Игоря, и мое сердце заходилось от любви и тревоги.

Наверное, в тот самый момент я поняла, что очень сильно изменилась. И что любовь – это отдавать и прощать, все-все, с радостью, ничего не требуя взамен.

Я простила, что Грановский поднял на меня руку. И я была готова из шкуры вон выпрыгнуть, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Очень хотелось заботиться о нем, ухаживать. Видеть счастье в любимых глазах…

– Маша, хорошая ты девчонка, – простонал Игорь, должно быть почувствовав, как я поправляю ему одеяло.

Я собиралась сказать, что мой милый – тоже потрясающий человек, и вместе мы обязательно справимся со всеми проблемами. Но Игорь продолжил:

– Классная ты девчонка, но как-то подзадержалась уже возле меня. Я начинаю привыкать к тебе. А это неправильно.

Я растерянно захлопала глазами. Но ведь он говорил, что любит меня. А если люди любят друг друга – то, естественно, хотят быть вместе.

– Мне что… уйти?

– Не теперь. Но уже скоро. Вот еще немного потусуемся – и я найду нового сексуального партнера.

– Но почему? А как же любовь?