Доу Джонс против Айенгара

– Да-да, можешь считать, что именно я тебя сегодня соблазнила.

Нарочно приспустив край полотенца, я застыла на границе коридорного света и сумрака гостиной.

– Нимфа… богиня… сбрось ненужные листочки, я готов любоваться тобой до утра, – восхищенно простонал Роман, поднимаясь в мою сторону.

– А кто будет картошку чистить? – насмешливо фыркнула я. – Но сначала в душ.

– Можно с тобой?

– Не сейчас.

Когда я вернулась из ванной, Роман восседал на кухонной табуретке, завернутый в простыню, как древнеримский патриций в Сенате. Не хватало только сандалий. И между расставленных ступней сейчас находился раскрытый пакет с овощами из Камышёвки.

Сдвинув брови, Роман смотрел на картошку, словно Юлий Цезарь на пленного вождя галлов. Сразу рубить голову или сначала шею намылить? Как подступиться-то вообще…

Уверена, решение о покупке или продаже акций «Сбербанка» приходило к Ордынову гораздо быстрее. «Сбер» хотя бы стабильно платит дивиденды. В последнее время я тоже смотрю аналитику по РБК и в курсе всех основных движух.

Поддразнивая Романа, я быстро почистила пару картофелин и половинку маленького (молочного, как говорит мама) кабачка, натерла овощи на терке, добавила яйцо, соль, немножко молотого перца и свежей кинзы.

Скоро на тарелку перед Романом плюхнулись первые поджаренные оладушки. Тонкие, мягкие, просто во рту тают.

Еще я открыла баночку домашнего лечо, порезала «цельнозерновой» хлеб, вылила в стакан остатки ряженки – и, наконец, уселась на другой край стола, чтобы поковыряться в свой порции оладий. Есть не хотела, просто за компанию.

– Вкусно, Дина! – хвалил Роман с набитым ртом. – Даже не рассчитывал на такой роскошный ужин. Кабачки – это вещь, оказывается.

– Да ты смеешься! Что тут особенного?

Но мне было приятно видеть, с каким аппетитом он уплетает мою стряпню, как улыбается уголками губ – такой славный, милый, послушный, с простыней на одном плече. Редкое зрелище.

– Ты так и не сказал, куда ездил по делам. Это секрет?

– Пришлось срочно лететь в Новосиб, – опустив взгляд в тарелку, сообщил Роман. – Мирка собралась с Варей на Хайнань. Требовалось мое разрешение. И вообще нужно было кое-что обсудить насчет воспитания подростков.

– У Вари все хорошо?

– Тебя вспоминала. Правда, нам мало удалось наедине пообщаться.

Я ощутила короткий укол ревности и досаду – неужели никогда не избавлюсь от этого мелкого, противного чувства? Мысль о том, что Рома когда-то был близок с другой женщиной, и теперь она навсегда связана с ним через общую дочь бывает очень болезненна.

– Дин, ты не обязана со мной сидеть, ложись, отдыхай, я сейчас приду.

Он отложил вилку и смотрел на меня непривычно серьезно. Словно увидел впервые и поражен открытием.

– Я веду себя как последний эгоист. Вломился без предупреждения, затащил в постель, загрузил своими заморочками, так еще вынудил ночью чистить картошку и жарить котлеты. Свинство какое-то, согласись! Почему ты молчишь и не выражаешь претензии? Почему прямо не скажешь, что я должен целовать твои белые ручки, стихи читать… говорить красивые слова и вообще…

Он наморщил лоб, снова уставился в тарелку.

– Я не помню, чтобы кто-то ночью меня вот так заботливо кормил и сидел рядом, просто слушал и не засыпал советами или упреками. Ты сокровище, Дина. Как я существовал без тебя все это время?

– Смею предположить, что не так уж плохо.

Может, я начала уставать, но его последняя фраза показалась несколько театральной. Возникло резкое желание остаться в квартире одной. Заново застелить диван, зарыться в подушку и спокойно обдумать все, что сегодня случилось. Или сосредоточиться на дыхании и попытаться уснуть.

Я ни о чем не жалею, все было правильно и хорошо. Мы вели себя ответственно, как взрослые люди. Так почему же хочется побыть одной…

– Пойдем спать, – твердо сказал Роман. – Как я вижу, машинки посудомоечной у тебя тоже нет? Ну, понятно… Завтра купим.

– Для двух тарелок? – возмущенно встрепенулась я.

– Да-да, чтобы ты ручки лишний раз не мочила, – Роман деловито бросил посуду в раковину. – И кофемашина. Обязательный гаджет, Дина. Ты же любишь хороший кофе по утрам?

– А еще сыр с плесенью, – раздраженно процедила я.

– Я запомню, – кивнул Роман. – Отдыхай, скоро присоединюсь.

В его словах было что-то будничное, семейное. Совершенно не о чем спорить. Я кое-как прибралась на диване, поправила свежую простыню и, дрожа от нетерпения, укрылась одеялом до плеч. Я передумала медитировать в одиночестве. Я хочу больше узнать о тантрических практиках для двоих. Или записаться на уроки стриптиза…

– Моя златокудрая нимфа, ты спишь? – прозвучал в тишине волнующий хрипловатый шепот.

Пару секунд я молчала, потрясенная откликом своего тела (я думала, что знаю о себе все и на сегодня достаточно экспериментов).

– Нет… Кажется, я снова тебя хочу. Ну, хотя бы просто пообниматься… Поцелуй меня.

– Это меньшее, что я готов предложить, малышка.

Его шутливая бравада заставила меня зажмуриться от восторга, взбить пятками одеяло и кинуться навстречу. Зачем стесняться? Он у меня дома и я буду делать с ним, что мне интересно.