Доверено флоту

Противник настойчиво пытался вывести из строя 10-ю береговую батарею капитана М. В. Матушенко, наносившую ему большой урон со своей позиции южнее устья Качи. При одном вражеском огневом налете загорелись поданные к орудиям заряды, и только самоотверженность личного состава спасла боевые погреба. Погибло несколько артиллеристов, и в их числе военком батареи старший политрук Р. П. Черноусов, которому я накануне вручил орден - награду за первые севастопольские бои. Бесстрашный человек, любимец всего коллектива батарейцев, он под непрекращающимся вражеским обстрелом возглавил борьбу с пожаром и был сражен осколками снаряда, разорвавшегося в орудийном дворике.

Вот строки из записной книжки комиссара Романа Черноусова, написанные за несколько часов до его гибели под впечатлением происходившего в тот день вручения артиллеристам боевых наград: «Хочется от всего сердца сказать - за любимую Родину я готов отдать жизнь… Все свои знания, опыт я передаю бойцам без остатка. Я люблю их, смелых, мужественных сынов Родины. Отличные ребята. Дерутся как львы».

Комиссара и павших вместе с ним батарейцев хоронили ночью. Салютом им - такая складывалась традиция - прогремели орудийные залпы, направленные на вражеские позиции.

Нам трудно было судить, в какой мере» повлияли удары корабельной и береговой артиллерии, а также действия севастопольской авиагруппы на то, что противник не начинал нового наступления в течение всей первой половины декабря. Но по каким-то причинам оно откладывалось. Все чаще приходилось слышать мнение, что оно, пожалуй, и вовсе не состоится - до того ли, мол, немцам после разгрома под Москвой! А там гитлеровцы потерпели такое поражение, какого еще не знали. Специальное сообщение Совинформбюро о первых результатах контрнаступления Красной Армии в Подмосковье, о провале гитлеровского плана окружения и взятия Москвы, переданное по радио в ночь на 13 декабря, вызвало общее ликование.

Командование Закавказского фронта, давшее тем временем директиву на проведение десантной операции на востоке Крыма, ориентировало на наступательные действия и войска СОР. 15 декабря командующий фронтом предписал нам готовить части Приморской армии к наступлению в направлении Симферополя с задачей сковать силы противника и не допустить вывода его резервов на Керченский полуостров. [184]

Однако уверенности в том, что новый штурм Севастополя удастся упредить, не было. 14 декабря мы обсудили обстановку на совещании руководящего состава оборонительного района. Все имевшиеся данные подтверждали, что враг продолжает подготовку к наступлению и, по-видимому, собирается начать его скоро. Большинство присутствующих считало: главного удара следует ожидать с северо-востока, из района Дуванкоя, где сосредоточивалась основная группировка противника, в общем направлении на Северную бухту. Но угрожаемым представлялось и восточное направление - неспроста Манштейн держал там две дивизии, да еще румынскую бригаду. А в случае прорыва гитлеровцев вдоль Ялтинского или Балаклавского шоссе их трудно было бы остановить где-либо дальше совсем близкой к городу Сапун-горы.

Условились, что артиллерия должна быть готова сосредоточить всю силу огня как на одном опасном направлении, так и на другом. Резервы же были размещены из расчета на наиболее вероятную надобность в них в третьем и четвертом секторах. В резерве находилась только что прибывшая с Кавказа 388-я стрелковая дивизия (а 7-я бригада морпехоты снова была на переднем крае, теперь - во втором секторе).

В преддверии тяжелых боев в соединениях, частях и на кораблях целеустремленно строилась партийно-политическая работа. Упор был сделан на пропаганду боевого опыта, воспитание людей на примере героев боев. Всюду прошли собрания коммунистов и комсомольцев, семинары и инструктажи политработников, секретарей партийных и комсомольских организаций, агитаторов. К тому времени партийное влияние в войсках и на кораблях еще более возросло. Полнокровными стали ротные парторганизации, чему во многом способствовали условия приема в партию отличившихся в бою воинов, установленные постановлениями ЦК ВКП(б) от 19 августа и 9 декабря 1941 года.

Командиры и политработники разъясняли обстановку, готовили людей к отражению нового фашистского штурма. Однако сведений о точном сроке вражеского наступления наша разведка представить не смогла. В тот раз мы не знали этого до последнего момента…

* * *

Декабрьский штурм начался с непродолжительной, но сильной артподготовки на рассвете 17-го. Горизонт заволокло дымом. В воздухе появились десятки фашистских самолетов. Группами по пять - семь машин они пикировала [185] на наши боевые порядки, на позиции батарей, бомбили различные районы города.