Доверяя до самого горизонта

Данич отслужил в армии, вопреки планам остаться служить, вернулся, поступил в техникум, параллельно учился на кинолога. Он по-прежнему приезжал в «Звезду Хакасии», трудился волонтёром, встречался с ребятами из детского дома, помогал, когда удавалось. Через год Кирилл пригласил Данича на постоянную работу – разрастающемуся хозяйству не хватало рабочих рук. Теперь все выходные и вечера парнишка проводил в питомнике, снимая комнатушку в соседнем доме у предприимчивой пенсионерки.

Впрочем, назвать «парнишкой» Данича язык поворачивался всё реже. Высокий, атлетически сложенный, избавившийся от юношеской угловатости парень выглядел настоящим красавцем. Не одна, не десять девушек строили глазки Даничу, напропалую флиртовали, порой прямо предлагали весело провести время. Они не знали, что его мысли, чувства, сердце без остатка принадлежали Майе – девушке с грустным взглядом тёмных, как переспелая вишня, глаз.

Естественно, доподлинно мне неизвестна история их отношений, лишь одна деталь. Данич писал Майе письма, она исправно отвечала. Самые настоящие письма, написанные ручкой на бумаге, отправленные обычной почтой. Конверты с марками, штемпелями почтовых отделений. Письма, которые можно подержать, положить под подушку, спрятать, носить в кармане. Это казалось невероятным, фантастическим, самым настоящим чудом!

Решение молодых можно назвать скорым, необдуманным, даже глупым, но ни у кого не повернётся язык сказать подобное. Красивая девушка, похожая на куклу с хакасскими чертами лица, и парень, выросший в казённых стенах детского дома, пережили больше, чем многие взрослые, якобы состоявшиеся люди. Они точно знали, чего ждали от жизни.

Молодожёны собирались жить у родителей Майи, пока строится их собственный дом. Небольшой и уютный. Во всяком случае, таким он должен стать. Перед тем, как получить беспроцентную ссуду у работодателя – «Звезды Хакасии», – ребята показали проект и документацию на будущую постройку.

Собаки нетерпеливо подскочили в своих вольерах, начали перебирать лапами, подвывать на все голоса, тыкать носами в решётки, требуя выпустить их сейчас же.

Немедля! Едут, едут, едут!

Хвостатые всегда предугадывали появление Майи. Ещё бы, умный пёс всегда знает, на кого рассчитывать, кто угостит вкусненьким, почешет между ушей. Будет любить, жаловать, всё прощать. Майя – не строгий Кирилл Сафронов – хозяин, наставник, старший человек. Не Ольга, которая может жестоко отобрать сворованный пакет с печеньем. Честную добычу отобрать! Не Данич – тренер, копирующий поведение Кира. Не бессердечная я, прячущая на глазах ошарашенной общественности вкусненькое в самый дальний, недоступный угол кладовой. А что вы хотите от бестолковой обладательницы аппетитных бёдер, господа хвостатые?

Выпускать никого не стала, кроме Навахи с Антипом – они сами выскочили во двор питомника, начали накручивать нетерпеливые круги вокруг дома для обогрева и «аборигенного уголка». Хитрецы накануне отказались идти ночевать в вольеры, весь вечер исправно изображали детали интерьера, почему-то время от времени клянчащие кусочек шарлотки. Любой стул точно так и делает. Правда-правда! Я – мебель, хозяева, просто мебель. Угостите табуретку кусочком, имейте совесть!

Чаплина я взяла на поводок, пристегнула к крыльцу. За время, проведённое в семье Майи, парень не исправился. Он продолжал всех задирать, начиная с соседских котов, за что был не единожды разодран, заканчивая курицами. К слову, от петуха Пантелеймона хвостатому тоже досталось. Чаплин нахальничал, грыз обувь, заливался среди ночи лаем, провоцируя соседских псов на внеочередной концерт без заявок.

Жуйка радостно взвизгнула из-под бока Алтая, болонку я хотела выпустить из вольера, но та отказалась. Или с Алтаем, или никак. Семейная солидарность.

Под шум и гам окинула взглядом пространство у «аборигенного уголка». Натянутый шатёр, украшенный свежими цветами и светящимися гирляндами. Вчера мы с Дашей до ночи развешивали эти гирлянды, расставляли столы, готовили посуду, а с самого утра занялись цветами.

Крошечную прихоть невесты – букеты на столах из купальницы азиатской, цветка, который местные называют «жарка», – проигнорировать было невозможно. Жарки с золотисто-оранжевыми бутонами, похожими на небольшие пионы или нежнейшие розы, украсили шатёр, стояли в вазах по центру столов, украшали скатерти и подносы.

Откровенно говоря, получилось кустарно, блистательная Агриппина пришла бы в ужас от самодеятельности двух сомнительных дизайнеров с руками, растущими не из плеч, однако мы с Дашей были горды своим творением. Главное – заскочившая с утра Майя счастливо взвизгнула от восторга.

Поймите правильно, мы с Киром были бы рады устроить для Майи с Даничем шикарный праздник. Я даже порывалась попросить у отца самолёт, чтобы свадьба прошла в Москве, Красноярске, в любой точке мира, в самом фешенебельном или неожиданном месте, какое только можно представить.