Доверие

– Отправляйся в постель, – бормочу ей.

Она кивает, бросает взгляд в сторону моих сыновей и движется к лестнице, укутавшись в рубашку.

Больше не глядя мальчикам в глаза, срываю свою фланель и иду в мастерскую через кухню. Ной с Калебом поднимаются и следуют за мной.

Открыв кран над раковиной, сую голову под струю холодной воды, отчего мои мышцы приятно расслабляются.

Вода каскадом стекает по волосам на шею. Я быстро хлебаю, после чего закрываю кран и беру полотенце с сушильной машины.

Калеб остался на лестнице, прислонившись к стене, а Ной останавливается рядом, наблюдая за мной.

– Я облажался, – говорю, вытирая лицо и шею.

Черт, что Тирнан будет думать об этом через двадцать лет?

– Знаю, что облажался.

Ной не шевелится, стоит непоколебимой стеной, но спустя секунду теряет самообладание. Взмахнув рукой, он все сбрасывает с сушилки.

Корзина для белья и флаконы сыплются вниз. Парень подхватывает банку с краской, швыряет ее в гаражную дверь. Отрекошетив, та с грохотом падает на пол, несколько мгновений раскачивается и останавливается.

– А что, если я тоже ее хочу? – спрашивает Ной, тяжело дыша.

– Ты ее не хочешь. – Я качаю головой, бросив полотенце обратно. – Просто цепляешься за все, что удержит тебя здесь.

– А ты? Ты не женишься на ней и не запрешь ее здесь. Не заведешь кучу детишек и все такое, – рявкает он. – Тирнан уедет весной. Поступит в колледж, будет двигаться дальше. Может, я уеду с ней.

Стиснув челюсти, подступаю к нему вплотную. Уровень его глаз ниже моего на какие-то миллиметры.

– Я не собираюсь делить женщину со своими сыновьями.

– Очень удобно, – фыркает Ной в ответ. – После того, как ты забрал ее у нас. Мы были первыми.

– Нет, не были. В ночь последней гонки, когда вы оба развлекались наверху черт знает с кем, мы с ней оказались вместе на кухне. Я… – Отвожу взгляд. Моя кожа вспыхивает от стыда. – Слишком далеко дело не зашло, но тогда между нами что-то началось.

– Калеб уже подкатывал к ней за несколько недель до этого, когда вернулся из хижины в лесу, – возражает он.

Что? Резко перевожу взгляд на старшего сына. Он медленно поднимает глаза, устанавливая зрительный контакт.

Это шутка какая-то?

– Ну, ты лишил ее девственности, так что… – добавляет Ной презрительно.

Пристально смотрю на него. Я понимаю, что он прав. Они гораздо лучше ей подходят, чем я.

Только…

– Тирнан мне нравится, – произносит мой младший сын непривычно ласковым тоном. – Порой мне просто хочется находиться рядом с ней.

Заглядываю ему в глаза.

– Я не остановлюсь, если она сама не попросит, – предупреждает он.

И что я должен сказать? «Она моя. Отвали. Ты ее не получишь, потому что…» Почему? Почему Ной не может ее получить?

Я не заявляю свои права на Тирнан. Она уедет, и между нами все закончится, потому что так должно быть. Я не испорчу ей жизнь, заставив осесть тут.

Мне не следовало ее трогать.

Начинаю медленно кивать.

– Просто веди себя правильно. Тирнан вольна сделать собственный выбор. Веди себя правильно.

Губы парня изгибаются в улыбке. Он пятится назад, и они с Калебом скрываются в доме.

Так ведь будет справедливо, да? Я изначально не имел права ее трахать. Не хочу, чтобы Тирнан думала, будто я не испытываю к ней желания, и в то же время не хочу, чтобы она ко мне привязалась. Лучше покончить с этим, пока ситуация не усугубилась.

Скинув ботинки, возвращаюсь на кухню, достаю пиво из холодильника. Мальчики смотрят телевизор. Когда прохожу мимо и поднимаюсь по лестнице, ловлю взгляд Калеба. Он смотрит мне в глаза гораздо дольше, чем обычно.

Чем хорош характер моего старшего – его злость никогда не выражается вербально. А плох тем, что он в итоге неделями пропадает в горах. Нужно будет поговорить с ним завтра. Мне не нравится, когда Калеб уходит в снегопад, только ему все равно хватает глупости всегда поступать именно так, как он хочет.

Ни один из моих детей не хотел жить со мной. И после сегодняшнего я не стану их винить за ненависть в мой адрес. Они тоже не влюбятся и не женятся на ней, однако я не имел на это права.

Сделав глоток пива, иду в свою спальню и замечаю, что дверь Тирнан закрыта. Света из-под нее не видно. Быстро девушка спать улеглась. Она ведь не слышала наш разговор, да?

Я раздеваюсь у себя в комнате, надеваю фланелевые брюки, умываюсь и чищу зубы.

Нужно бы принять душ. Хотя мне нравится ощущать ее запах на своем теле.

Потерев заднюю поверхность шеи, пытаюсь заставить себя лечь в кровать. Я устал, а завтра меня ждет очередной долгий день хозяйственных дел, работы над индивидуальными заказами, ремонта и подготовки к следующей буре, которая неизвестно когда обрушится.

Однако в кровать я не ложусь. Открыв дверь, пересекаю коридор и стучусь к Тирнан. Я всего лишь хочу убедиться, что с ней все в порядке. Если она плачет, я себя убью на хрен.

– Входи, – откликается девушка.

Мое сердце начинает колотиться сильнее. Я открываю дверь.

В спальне темно, за исключением тусклого света раскаленного обогревателя. Прислонившись к дверной коробке, нахожу Тирнан в кровати.

Она садится и смотрит на меня. Одеяло сползает к ее талии.