Доверие (СИ)

Лука вспоминает, что читал накануне и хмыкает. После мифологии странно, что какой-нибудь гремлин не приснился или, скорее, домовой. Ведь именно о последнем Лука читал перед сном.

«Русалки?» — всё-таки принимаясь выпутываться из одеяла, прикидывает Лука. Хотя видовая принадлежность тех утопленников из сна его, признаться честно, мало волнует. Гораздо больше заинтересовал голос спасителя. Такой знакомый, что ответ, кажется, вертится где-то совсем рядом. Протяни руку и дотронешься. Только он, как и рыбки во сне, ускользает.

* * *

У Луки так и не получается вспомнить кому же принадлежит голос из сна. Ни тогда, когда он обшаривает комнату в поисках мобильника, ни когда переступает порог, выходя в коридор и словно бы попадая в другой мир.

Здесь сумрачно и тихо. Тусклый свет просачивается со стороны кухни, рассеивая сгустившуюся в коридоре тьму, и нет ни единого намёка на то, что в квартире ещё кто-то есть.

Поёжившись от неприятного холода, Лука оглядывается на соседнюю комнату, но из-за двери не доносится ни единого звука.

И можно предположить, что отчим просто всё ещё спит, но у выхода нет его обуви.

«Вернулся, но снова вызвали?» — самое разумное предположение, но часы на кухне показывают всего лишь шесть утра. Можно пойти, лечь и ещё заснуть. Сделать вид, что и не просыпался. Не думать о том, как он мог попасть с кухни в комнату.

«Сам дошёл».

В носу неприятно щекочет и Лука оглушительно чихает, на мгновение забывая о повисшем в воздухе вопросе. Потом, правда, всё это возвращается. И голос в пустой комнате, и холодное прикосновение к лицу, и непонятное перемещение.

— Я слишком крупный предмер, чтобы меня мог перенести полтергейст. Даже если предположить, что он существует, — выходит непривычно сипло, а горло тут же начинает саднить, так что глотать больно. И стоит, наверное, помолчать, но не хочется слушать тишину. Слишком уж неприятной она сейчас кажется. Нет даже посторонних звуков со стороны соседей, вроде разговоров или бормотания телевизора, ещё слишком рано. За окном едва пробивается рассвет, а солнце даже и не думает пока показываться из-за крыши соседнего дома.

Телефон находится сразу, стоит только опустить взгляд на стол, рядом с тем местом, где Лука сидел ночью. Тот висит на самом краешке, глядя экраном вниз. Того и гляди свалится, разлетевшись на части от встречи с полом.

Позади что-то громко шуршит, отчего Лука резко оборачивается, едва успев подхватить мобильник. Вот только в коридоре никого нет.

«Соседи проснулись?»

— Тих?

Кот не отзывается, но вскоре появляется из-за угла. Плетётся, высоко задрав пушистый хвост, словно делает одолжение. Однако до кухни так и не доходит. Замирает почти на пороге, оборачиваясь на звук открываемой двери.

* * *

Фраза: «Ты уже встал? Или ещё не ложился?» не выбивает из колеи лишь потому, что Лука и так уже начал сомневаться в причастности отчима к его перемещению. Тот, похоже, так со вчерашнего дня и не возвращался.

Лука вспоминает подозрительный прищур и недовольно поджатые губы, прежде чем с тех срывается: «Что-то мне не нравится румянец на твоих щеках. Температуру мерил?»

А потом градусник предательски показывает тридцать восемь с лишним. Зато сразу становятся понятны и ломота в теле, и першение в горле. Как и странный холод, что преследует его едва ли не с пробуждения.

Поморщившись, Лука осторожно, так чтобы не спугнуть разлегшегося на его спине кота, подтягивает одеяло. Внутри бок обок с неприятным раздражением от теряемого впустую времени соседствует тихое беспокойство. Отчего-то не верится в собственный лунатизм. И самое логичное объяснение неприятно скрипит, как несмазанные петли двери.

Вот только другие варианты тоже не подходят. И нет никого, к кому можно было бы обратиться с этим разговором. Обсудить не только происходящее, но и того носатого из спортзала.

Лука на мгновение представляет, как подходит с чем-то подобным к кому-то из своих и морщится. Даже отчим, что ушёл отсыпаться, ничем не поможет.

«На базе ещё меньше меня о мистическом знают…»

Он снова лезет в интернет, решив положиться в этом вопросе на него, как на единственный доступный источник информации.

Вот только на запрос: «Сколько могут поднять полтергейсты?» поисковик выдаёт общую статью в википедии, отсылки к какому-то старому сериалу, да играм.

Домовые, если верить всё тому же интернету, тоже лишь буянят, передвигая и роняя вещи, но хозяев на руках не носят.

Лука невольно представляет, как маленький человечек тащит на себе взрослого высокого парня и качает головой, морщась от абсурдности возникшей картинки. Голова тут же начинает неприятно кружиться, даже попытка зажмуриться не помогает.

— Фигня какая-то, — уткнувшись лбом в прохладную подушку, ворчит он. А потом снова лезет в поисковик, на этот раз с запросом про человека-невидимку. Правда и в этот раз ничего толкового не находит кроме ссылок на фильмы и книгу.

«Ну и ладно».

Думать о том, что в квартире, за время их отсутствия, поселился невидимый посторонний человек, не хочется. Хотя его было бы гораздо легче выдворить, чем что-то сверхъестественное.