Доверие (СИ)

— Я не уверен точно ли получится, — вторит его мыслям Лука. — Но если выйдет, то ты сможешь сам посмотреть его глазами на место. Вдруг увидишь то, что упустил он.

«Вполне логично. Посмотреть на всё глазами брата…» — перекатывает в голове мысль Макар.

«Чего?» — растерянный голос. Костя не слышал ничего из сказанного в реальности.

— Я готов, что надо делать?

— Идём. Думаю в комнате будет удобней.

Макар решительно отставляет кружку на стол и поднимается. Пальцы немного подрагивают то ли от предвкушения, то ли от старательно подавливаемого страха. Он смутно представляет, что такое эта «одержимость». Лука прав, чаще всего это слово ассоциируют с духами.

«А ещё призраками и демонами…»

«Макааар?»

«Всё хорошо».

Лука бросает быстрый взгляд в сторону коридора и Макар ещё больше убеждается, что в квартире они не одни. Только сейчас мысль о ком-то потустороннем и невидимом почему-то его не трогает. Лишь сердце в груди бьётся быстрее.

Совсем скоро они смогут понять, где находится брат.

Макар уверен, что сможет в этом разобраться. Ведь Костя такой невнимательный и рассеянный. Наверняка что-нибудь да упустил.

* * *

Глеба и Алису они оставили на кухне. Макар не слышал, что именно сказал Лука и как убедил. Не вслушивался в чужие слова, предпочитая обратиться вовнутрь, а не вовне. Туда, где брат.

— Проходи.

Комната как комната: обставленная по минимуму, да вместо кровати диван. Только неприятно холодно и такое ощущение, что эта прохлада даже под джемпер забирается.

«Макар?»

«Кость, ты же согласен на эксперимент?»

Пока дверь не закрылась и пусть и эфемерного, но пути назад не стало, Макар молчал, не дёргая брата. Позволил продолжить осматриваться и прислушиваться к окружающей его темноте, хотя точно уже знал: ничего нового они, скорее всего, от него не получат.

«Какой?»

«Забавный. Если получится, я смогу забраться в твою голову».

«Ты и так в моей голове» — смешок звучит так, что хочется ответить улыбкой. Потому как внутри от этого звука становится теплее.

«Посмотрю твоим глазами» — продолжает Макар.

«Звучит жутко!»

«Ненадолго».

«А если нет?»

«Всё останется как прежде».

Макар не уверен в этом, но говорить брату не собирается.

— Я готов.

— А я немного нет, — честно признается Лука, подвигая кресло ближе к дивану. — Садись, а я пока проконсультируюсь. В смысле не пугайся, если что, и пальцем у виска тоже не крути. Крыша у меня на месте, — криво усмехается Лука. И, Макар готов поспорить, что не ослышался, добавляет себе под нос: — Хотя последнее время сам порой в этом неуверен.

Хочется уточнить с кем именно он собрался консультироваться, чей тут призрак, но Лука уже отворачивается от него в сторону двери. Сосредоточенный, спокойный. И словно продолжает начатый уже ранее разговор, хотя ни к кому кроме них он на кухне не обращался.

— Я понимаю просто взять и войти, но… Ты понимаешь что то, что просто для тебя, невыполнимо для него? Принимающей стороны здесь нет, сам Макар тоже живой человек… — Лука хмурится, видимо вслушиваясь в ответ.

Макар оборачивается снова в сторону двери, но там, как и прежде, пусто. Ни движения тени, ни колыхания воздуха. Мурашки ползут по спине, и Макар едва сдерживается от желания передёрнуть плечами. Это выглядит… странно. И страшновато… Хотя пока что всё же больше именно первое.

— И что мне за это будет? — сглотнув, Лука шумно выдыхает. — Ладно, хорошо. Если ты говоришь, что так будет лучше… И надеюсь ты делаешь это не для того чтобы почувствовать себя снова живым. Это знаешь ли… Вряд ли мне понравится.

Макар не понимает, о чём говорит Лука. Трудно разобраться, когда ответных реплик собеседника не слышно. Да и его самого… не видно.

Скажи ему кто ещё в конце лета о подобном и Макар бы действительно покрутил пальцем у виска. А то и послал бы… лечиться. Но сейчас всё это воспринимается куда как проще. Тяжело не верить, когда разговариваешь с братом мысленно и видел, как тот превращается в птицу.

Макар не знает, что происходит. Кажется, что Лука снова прислушивается к собеседнику, но…

Сначала с чужого лица словно исчезают все краски: белеет кожа, бледнеют губы. И только расширившиеся зрачки остаются чёрными. Смотрят на него двумя туннелями, чтобы через мгновение схлопнуться до состояния булавочной головки.

Это выглядит жутко.

Морозом обдает по позвоночнику, словно кто-то за шиворот снега насовал. Сердце тяжело ухает в груди, а во рту снова, как и совсем недавно, пересыхает. Только на этот раз не от использования связи с братом и напряжения.

— Прости, если напугал, — хрипит, словно после долгого молчания нечто в теле Луки. Откашливается, прежде чем продолжить: — Сам впервые такое делаю, находясь по другую сторону.

Голос у призрака более низкий и тихий. Хотя может тот просто не использует всю мощь чужих связок.

Хочется спросить, кто с ним говорит, как его называть. Макар даже открывает рот, всё еще чувствуя себя не в своей тарелке, но вопрос задать так и не успевает. Потому как некто отвечает на него раньше:

— Можешь звать меня просто Павлом. Если Лука захочет, то расскажет, а пока давай не будем терять времени, хорошо?