Доверься

– Спасибо, очень вкусно. Посмотрим что-нибудь? – предлагает Паша чуть тише, чем говорил до этого. Стреляет в меня глазами, явно замечая, как напрягаются мои соски.

Безопаснее было бы надеть поролоновый лифчик. Но я, судя по всему, с недавнего времени предпочитаю экстрим.

– Да, давай. Время позволяет.

– Диана, у тебя кофе есть? – спрашивает он, вновь зевнув.

– Да, конечно. Сейчас сварю. Выбери пока какой-нибудь фильм.

Беру пустые тарелки и спешу в кухню. Ставлю турку на плиту. Сердце колотится. Мы сейчас будем вместе смотреть фильм. Вдвоем на диване. Я в домашней одежде, которую снять – секунда делов. Он – в одних трусах.

Мы даже в душе ополоснулись!

Ночью пробок нет – до вокзала за тридцать минут доберемся. У нас в запасе не меньше двух часов, получается. За это время все что угодно может случиться.

Вообще все что угодно.

Мы с ним, конечно, то о бактериях, то о змеях.

Забавный. И о телефоне своем не вспомнил ни разу за вечер. Это хорошо или плохо?

Пока мобильный выключен, подружки не позвонят и не напишут.

Понятия не имею, что делать, если Паша обнимет и к себе притянет. Не представляю даже, смогу ли отказать. И захочу ли?

А потом что? Прощаться на все выходные?

Интересно, у него есть презервативы с собой? Если нет, то ничего не получится: я не буду с ним спать без резинки. Слишком мало знакомы, да и… нет, конечно, не буду ни за что. А если он запасливый – получается, готовился? Или просто не упускает возможность. Может, он предпочитает разовые связи?

Все еще не представляя, что делать и как так вышло, что у меня дома сидит чужой и горячий, как пекло, мужик в трусах, я ставлю чашки с кофе на поднос и иду в зал.

– Паш, тебе сахар, молоко нужны? – спрашиваю и замолкаю на полуслове.

В комнате приглушенное освещение, шторы задернуты. На паузе стоит фильм. Паша сидит на диване, чуть согнувшись. С закрытыми глазами.

Он… спит.

Я стою еще несколько секунд, наблюдая за ним. Потом улыбаюсь. Отрубился все-таки. Черты лица расслаблены, и сам он весь такой уставший… сильно-сильно. Даже тени под глазами будто залегли, хотя при ярком электрическом свете их не было заметно.

С его графиком работы и подростком на попечении, наверное, и правда непросто найти девушку. Их родители погибли около трех лет назад, я навела справки.

Вечно занятой, вечно в клинике…

У меня уже был парень, который каждый день в пять часов ехал домой и безумно гордился средней зарплатой, которой едва хватало на ипотеку и продукты. Ни к чему не стремился, ни о чем не мечтал. Сережа говорил, что нужно быть скромнее и что мне очень повезло с ним. У других хуже. В какой-то день я приняла очень сложное для себя решение и сообщила, что ухожу от него. Сергей отреагировал плохо.

Я отношу кофе обратно в кухню. Возвращаюсь в зал с одеялом и подушкой. Подкладываю ее Паше под голову, тот моментально принимает более удобное положение. Еще раз оглядываю его тело – крепкое, мужское. Прикусываю губу и качаю головой. Я ведь не железная. Мне хочется ласки, тепла, внимания и того самого восхищения в глазах мужчины, которое было у Паши перед нашим поцелуем.

Укрываю Павла одеялом, выключаю телевизор и, погасив свет, выхожу из зала.

Уже в кухне набираю номер мамы. Услышав знакомый голос, быстро говорю в трубку:

– Мамуль, я не приеду сегодня. Все в порядке, у меня тут фильтр прорвало. Нет, уже нормально. Мне помогли его отключить. Вода есть, да. Завтра мастер придет. В следующие выходные пообедаем, хорошо? Скажи папе, что я целую его.

Глава 12

Я думала, что не сомкну глаз этой ночью. Буду маяться, раздражаться. Все же чужой мужчина без приглашения устроился на диване и дрыхнет себе.

Но нет! Помыла чашки после невыпитого кофе, поулыбалась, вспоминая наши с Пашей шуточные перепалки.

Его близость будоражила, колола сердце. Я то и дело замирала от каждого шороха, сжимаясь то ли от трепета, то ли от предвкушения. Но при этом Пашино присутствие не пугало. Что, должно быть, не совсем адекватно, если начистоту.

Волнение учащало пульс, гоняло кровь по венам. Пришлось признать, что совершенно не хочется домой к родителям. Я горела желанием продолжать общаться с Адомайтисом. Строить глазки, флиртовать, чувствовать на себе его жадные взгляды и мучиться вопросом – позвать ли его в свою постель?

Паша забавно извинялся, открыто тормозил себя в форсировании событий вечера. От него веяло безопасностью.

А еще он приходил ко мне ночью.

В дверях спальни постоял полминуты. Думал о чем-то. Вот бы узнать, на секунду заглянуть в его мысли.

Я проснулась от одного взгляда. Кожей почувствовала его голод, не иначе. Лежала и слушала свое сердцебиение. Ускоренное, отчаянное. Вот бы подошел и обнял. Хотела и до смерти боялась этого. До знакомства с Пашей я и не задумывалась, как сложно мне, оказывается, довериться и отдаться мужчине.

Просто жила одна и посвящала все время работе, друзьям, сериалам.

Павел неспешно подошел, я, дурочка, растерялась и начала имитировать размеренное дыхание. Он поправил одеяло, наклонился, будто хочет поцеловать. Потом молча вернулся на диван. Сердце разорвалось в этот момент.