Доверься

– Я поэтому не приехал больше. Пока так. Я устал от отношений. И особенно от их выяснения. От ревности, придирок, шантажа. До смерти устал от мозгоебства, Диана. Я не хочу быть ничего никому должным.

– Я понимаю тебя.

Беру телефон, открываю приложение такси.

– Скажи, пожалуйста, точный адрес.

– Я отвезу тебя.

– Я не хочу тебя видеть, – говорю резко, впервые не сдержавшись.

– Я тебя отвезу, и это не обсуждается. – Паша встает и подходит к окну.

Геолокация без труда определяет местоположение. Я вызываю «комфорт» до клиники.

– Паш, разберись в себе, в своих чувствах, в своей жизни. Звонить мне просто так не нужно. Я не психолог и даже не педагог по образованию. Да, с детьми работаю, но, по сути, права не имею. Папа центр этот купил, чтобы меня взяли сто процентов. У меня нет материальных проблем, у меня потрясающие семья и друзья. В моей жизни все потрясающе. И чтобы быть рядом – надо постараться. «Не хочу быть ничего никому должным» – на этом ко мне не подъедешь.

Мы смотрим друг другу в глаза.

Мир ломается, трескается на части, дребезжит, звенит. Наш космос наполняется убийственным кислородом, мы раскаляемся силой трения. Мы горим, «мы» исчезаем.

Я поднимаюсь с места. Паша вдруг подходит и обнимает. Крепко. Я застываю и внезапно чувствую так много всего! Любовь, боль, ревность. Но Лида, третья, словно рядом стоит в этой комнате. Он тоже это чувствует, уверена. Поэтому слова подбирает, осторожен в высказываниях.

– Жаль, что ты все еще ее любишь, – говорю я тихо, позорно шмыгнув носом в конце.

Паша реагирует. Выдыхает шумно. Стискивает меня в руках еще крепче. Не отпускает. Дышать не дает! Но и не спорит. Молчит.

Да пошел ты. Отталкиваю изо всех сил! Он сперва не слушается, потом руки опускает.

– Я ценю честность. Не провожай.

В последний раз жадно вдыхаю аромат его туалетной воды и спешу к выходу.

Обуваюсь, одеваюсь. Не помню, как вываливаюсь на лестничную площадку. Уже делаю пару шагов к лифту, когда вспоминаю о забытом шарфике. Внутри тут же вспыхивает борьба, мне больно. Возвращаться туда и смотреть на ее вещи не хочется. Но шарфик стоит почти три тысячи. Многовато для прощального подарка.

Я чертыхаюсь и бегу к квартире 8А. Открываю тихонько дверь, ищу глазами шарф. И слышу приглушенный голос Матвея из кухни:

– Ну ты и долбоеб. Эта девчонка – высшая лига.

Усмехаюсь, после чего ухожу. Теперь уже окончательно и навсегда.

Клянусь самой себе, что больше Адомайтис ко мне не притронется. Никогда. Ни за что на свете.

Глава 26

Два месяца спустя

– «Подвал» еще жив? Да ладно! – усмехаюсь я, выходя из такси.

Идея встретиться с друзьями детства была внезапной. И пока не понял, стоящей ли.

Игорь Сомов вопросительно смотрит, приходится пояснить:

– Местный притон наркоманов и прочего быдла. Добро пожаловать в жопу мира, Игорек.

– О! Потрясающе. – Коллега с энтузиазмом потирает руки.

Он впервые в этом городке, у меня же дежавю от всего, что вижу.

– Шмаль, шлюхи и кровавая драка – что еще нужно двум молодым медикам перед каторжной работой?

– Именно, – соглашаюсь охотно.

Мы с Сомовым не на экскурсии, хотя и озираемся по сторонам. Если начистоту, реши мы вдруг с товарищем редкий выходной провести вместе (дескать, работы бок о бок по тридцать часов подряд нам не хватает) – отправились бы куда-нибудь на природу. Например, на «Столбы», по горам полазить.

Нас в командировку сослали. На базе «Оптики плюс» пациентов смотреть два дня от зари до зари. Бесплатная акция от «Айрис». Слово «бесплатная» так крупно в рекламе напечатали, что, судя по записи, половина города решила зрение проверить у спецов из Красноярска.

Трое парней выходят из «Подвала» и направляются к нам. Черные куртки, треники, кроссовки. Сомов напрягается.

– Бить или бежать? Ты местный, тебе виднее, – отшучивается он. – Командуй.

– Адомайтис! Да еб твою мать, какие люди в Голливуде! – ржут парни.

– Это свои, Сом, – успокаиваю я, улыбаясь и протягивая ладонь.

– Да понял уже. Кто еще твою фамилию выговорит без запинки с первого раза.

– Иди на хрен, – смеюсь.

Парни поддерживают шутку. Мы здороваемся, обмениваемся школьными подколами, курим.

– Не гони, Паш, в «Подвале» ремонт сделали, это теперь самое крутое заведение в городе.

– Чет не верю.

– Серьезно. А какой там кальян!

Скептический настрой довольно быстро сменяется удивлением, когда мы спускаемся по лестнице в просторное помещение: клуб и правда преобразился до неузнаваемости. Перед балованным жизнью Сомовым практически не стыдно.

Современная музыка, приличный контингент, приветливый персонал. Мы занимаем беседку, заказываем кальян, алкоголь, закуски. Разговор идет внезапно бодро. Несмотря на то что много лет не виделись. Сомов включается, как тут и был. Обсуждаем общих знакомых, кто женился, кто развелся. Кто где работает.

Я беру мундштук и глубоко втягиваю дым, потом медленно выпускаю его изо рта и носа.

– А ты что? Когда женишься? – спрашивает бывший одноклассник Олег.

– Так он давно уже, – отмахивается Игорь. – Вы не в курсе разве?

– Ага, давно, – киваю.

– Ого! И кто она?