Доверься любви

Улица была пуста. Если бы ее в третий раз приняли за Фиону, она бы этого не вынесла. Когда она вернулась в гостиницу, хозяина нигде не было. Тихо поднявшись наверх, она заперлась в своей комнате.

И только тогда смогла облегченно вздохнуть.

Ее колени дрожали, брюки были испачканы. От усталости ломило все тело. Но теперь она в безопасности.

В этот вечер она поняла две вещи. Фиона жила, ни в чем себе не отказывая. Тот черноволосый мужчина, который целовал ее в лесу, был любовником ее сестры.

Нет, подумала она, не две, а три вещи. Страсть, которую она похоронила в себе задолго до смерти мужа, не умерла. Она просто дремала в уголке ее сердца. И понадобился всего один поцелуй, чтобы пробудить ее.

Не прошло и пяти минут, как все собаки уже сидели у ног Рэйфа и с обожанием смотрели на него, высунув розовые языки.

— Какие же вы бестолковые! — раздраженно повторил он. — Я обожаю свою мать, но, когда речь заходит о собаках, наши мнения не совпадают. Я бы сколько угодно отдал за вашу дрессировку. А что она? Дорогой, самое главное, что они слушаются меня.

Ну конечно, они слушаются его мать, когда у нее в кармане собачье печенье. Только тогда.

— Итак, я иду к Фионе. Вас же я запру в гараже, и попробуйте только тявкнуть! Поняли?

Шарлотта плюхнулась на живот и стала кататься у его ног. Раздраженно вздохнув, Рэйф направился к дому. В некотором роде он был рад тому, что собаки набросились на него и прервали поцелуй, перевернувший его мир. Что было бы потом? Пошла бы Фиона с ним в Стонериггс?

Пожалуй, нет. Ведь она вырвалась и убежала в лес, будто за ней гнались все гончие ада. Неужели она сожалела об этой вспышке страсти?

Он мог побежать следом, но шансы найти ее были бы невелики. Да и мысль о том, что он преследует беглянку, была невыносимой.

Стиснув зубы, Рэйф шел по саду с подстриженными тисами. Он ненавидел, когда подстригают деревья. Садовника Клариссы он на километр не подпустил бы к Стонериггс.

Рэйф запер собак в гараже, не обращая внимания на их грустные морды. Все его мысли занимала Фиона. Почему она была так расстроена?

Постучав в дверь медным молотком, Рэйф вошел внутрь. Снимая грязные ботинки, он услышал голос Клариссы, донесшийся из столовой:

— Рэйф, это ты?

— Извините за опоздание, — ответил он, входя в просторную гостиную, заставленную викторианской керамикой. Его так и подмывало разбить что-нибудь "ненароком".

В комнате никого не было, кроме Фионы. Она стояла у камина с фарфоровой чашкой в руках. Ее длинные волосы были собраны в элегантный узел на затылке. Узкое зеленое платье облегало стройную фигуру.

Кажется, у него помутился рассудок.

Вырвав чашку из рук Фионы, Рэйф заключил девушку в объятия и крепко поцеловал.

Она не ответила на его поцелуй, не прижалась к нему в порыве страсти, а дернулась и резко оттолкнула. Вместо волнующего аромата он уловил сладковатый запах лилий.

— Рэйф! Какая муха тебя укусила? — возмутилась Фиона. Прежде чем он смог ответить, она в ужасе воскликнула:

— А если бы нас увидела мама?

— Даже твоей маме должно быть известно, что старые друзья целуют друг друга при встрече.

— Это был не просто дружеский поцелуй!

— Может, пора что-то изменить?

— Но ты никогда еще меня так не целовал.

Целовал. Всего несколько минут назад под сенью дуба. Или нет?

Чувствуя, что голова идет кругом, Рэйф сказал:

— Мне нужно выпить.

— Кофе только что сварили, — она указала на кофейник, стоявший на подносе.

— Виски, — произнес он и, достав из серванта графин, налил себе тройную порцию.

— Что с тобой? — поразилась Фиона. — Неприятности в Афинах?

Задумчиво глядя на нее, он сделал большой глоток виски. Фиона, давний друг. Стройная, красивая, хорошо воспитанная. С глазами, голубыми, как незабудки в саду, и длинными светлыми волосами, отливающими золотом.

Нет, в лесу он целовал не Фиону…

Тогда кого же? И куда подевалась та женщина, как две капли похожая на Фиону, отвечавшая на его ласки так, будто хотела стать частью его самого?

Созданная для него и только для него, будоражащая кровь…

Прежде он никогда не видел ее и, возможно, больше никогда не увидит.

— Мои дорогие! — Шурша платьем, в комнату вошла Кларисса.

— Здравствуйте, Кларисса, — сказал Рэйф и поцеловал ее в щеку.

— Рада видеть тебя, Рэйф. Даже в таком наряде.

Она снисходительно улыбнулась, взглянув на его потрепанные джинсы.

— Как все прошло в Афинах?

Рэйф недавно открыл там новый курорт, занявший достойное место в международной сети роскошных отелей, которыми владел Холден.

— Я все уладил. Прекрасно выглядите, Кларисса.

С порога раздался голос Дугласа:

— Это платье я купил ей в Лондоне. Оно ей идет, правда?

Если Кларисса напоминала хрупкую статуэтку, то Дуглас скорее походил на пивную кружку. Несмотря на внешнее радушие, это был расчетливый карьерист, пускающий в ход для достижения своих целей все средства. Однако он обожал жену и был ради нее готов на все.

— Вы очаровательны, Кларисса. Неудивительно, что у вас такая красивая дочь.