Доверься мне

Прочищаю горло.

— Да.

— Звездочка должна быть в другом месте, — безучастно уставившись под ноги, произносит Рамон.

— В другом месте?

Он обращает на меня свои налитые кровью глаза.

— Ей не место со всеми нами. Она Звездочка.

Нарисованная Стелла смотрит на меня снизу, такая одинокая и отстраненная. Мысль о том, что она где-то там, совсем одна, разбивает мне сердце.

— Ты ошибаешься, — выпаливаю я. — Ей здесь самое место.

Рамон пожимает плечами.

— Тебе тоже здесь не место.

У меня невольно вырывается мрачный смешок.

— Да ну?

— Звездам место на небе, — изрекает он загадочно и, больше не обращая на меня внимания, куда-то уходит.

От плеска воды о тротуар я едва не подпрыгиваю. Жидкость накрывает лицо Стеллы, и портрет начинает расплываться.

— Стой! — кричу, сам не зная, почему, ведь краски уже растекаются, а цвета смазываются. Эта ситуация выбивает меня из колеи.

Рамон смотрит на меня так, будто я сошел с ума.

— Ты чего?

— Портрет слишком красивый, чтобы его уничтожать.

Звучит неубедительно, но я не в силах признаться, что хотел еще немного полюбоваться на Стеллу.

Рамон снова пожимает плечами.

— Это всего лишь мел.

— Как ты можешь говорить такое? Ты же художник.

Честно говоря, меня задело такое обесценивание собственного творчества. Если бы кто-нибудь назвал мою музыку просто шумом, я бы разозлился.

Мельком покосившись на меня, он потирает затылок, отчего седые пряди встают торчком. На мгновение мне кажется, будто Рамон ничего не ответит.

— Раньше я рисовал на холсте. Смотрел на свою работу и видел одни недостатки. Мне это не давало покоя. В результате я больше просто не смог рисовать. Боялся, что ничего не получится, что я облажаюсь. — Повернувшись, Рамон продолжает смывать портрет с бетонного покрытия. — Лучше уж так. Я больше не цепляюсь за прошлое. Теперь я знаю, что значит жить настоящим.

— А я больше не знаю, что такое жить настоящим, — признаюсь я.

Рамон протягивает руку и сильно щиплет меня, вырывая из мыслей. Я одариваю его свирепым взглядом, а он лишь смеется.

— Теперь знаешь.

Судя по всему, он имел в виду жить «здесь и сейчас». Впрочем, у меня никогда не получалось наслаждаться моментом. Я всегда думаю о прошлом или будущем. Всегда чертовски беспокоюсь о чем-то. Стелла помогала мне сосредоточиться, но теперь ее рядом нет.

Потирая сильно пульсирующее место от щипка на руке, разрываюсь между тем, чтобы рассмеяться и к чертям свалить домой.

— Спасибо тебе. Хочешь кофе?

Стелла обязательно бы его угостила. А еще позаботилась бы о том, чтобы он поел.

Рамон отрицательно качает головой, явно погружаясь в собственные мысли.

— У меня много дел, — говорит он, а потом становится на колени рядом с коробкой мела.

Я прощаюсь, но художник уже не отвечает.

Место, куда он меня ущипнул, горит всю дорогу домой. Я бы легко отмахнулся от слов Рамона, как от нелепой бредятины, только вот они никак не идут из головы. Что такое жить настоящим? Теперь-то я уж точно в курсе, что страх — это иллюзия. Сколько еще раз я позволю ему овладеть мной, прежде чем усвою урок?

Лишь со Стеллой я чувствовал себя полноценным, без прикрас и при всех моих недостатках. Но как я поступил с ней? Привнес ли я что-то существенное в ее мир? Сделал ли его лучше?

«Ты наполнил ее глаза светом, и она больше не выглядела грустной, придурок».

Но достаточно ли этого для ее счастья?

Спустя несколько часов вопрос так и крутится в голове. Будет ли она счастлива с таким, как я?

Глава 31

СТЕЛЛА

— Мы едем на пляж, — заявляет Бренна, и по ее взгляду сразу понятно, что сопротивление бесполезно.

Я лежу в постели, свернувшись калачиком и укутавшись в одеяло по самые уши. Наверняка это довольно жалкое зрелище. Со вздохом откидываю одеяло и потягиваюсь.

— Чудненько.

— Серьезно? — радуется она. — А я готовилась стаскивать тебя с кровати за ноги.

— Так вот почему ты надела кроссовки? Для лучшего сцепления с полом?

— Именно поэтому, — широко улыбается Бренна.

Я улыбаюсь, уставившись в потолок.

— Пора вытащить себя из кровати. Ненавижу хандрить.

Но как же мне этого хочется. Я запросто могла бы пролежать тут всю неделю. Поэтому поднимаю задницу и направляюсь в душ.

— Когда выезжаем? — интересуюсь через плечо.

— Как только будешь готова. Софи и Либби тоже едут с нами.

Я еще не знакома с Либби. Мне не стыдно признаться, что она фантастическая певица, и у меня есть ее альбом. Надеюсь, я не буду заискивать перед ней как оголтелая фанатка, тем самым ставя себя в неловкое положение.

Бренна, верная образу знатной модницы, заказала нам лимузин. Рассмеявшись от пафосной демонстрации роскоши, залезаю внутрь и обнаруживаю ожидающих нас Софи и Либби. Либби выглядит так же, как на фото: стройная, с распущенными золотисто-каштановыми волосами, открытым лицом и улыбающимися серыми глазами. Яблочный пирог с добавлением виски.

— Ну наконец-то мы встретились, — произносит она густым, словно мед, голосом с южным акцентом.

— Как поживают Стивенс или Хоун? — осведомляюсь я после того, как пожимаем друг другу руки.

Она улыбается еще шире.