Доверься мне

— Ладно, очевидно, что так всегда и было. Но сейчас серьезнее. Он мне нравится. Сильно и… — Я прижимаю горячую ладонь к горящим глазам, растягивая губы в болезненной, слабой улыбке. — Понимаете, я больше не могу это игнорировать. Думаю… мне стоит признаться ему в этом или двигаться дальше. Потому что я не из тех, кто застревает на месте… — Кого ты пытаешься провести, Стеллс? Ты никогда не застреваешь… — кружа вокруг парня, которому не нравлюсь точно так же.

Я прикусываю губу, внутренне кривясь от эмоционального всплеска. Из-под руки слышно, как миссис Голдман весело хмыкает.

— О, дорогая, у меня ощущение, что ты ему еще как нравишься.

Я украдкой смотрю на женщину сквозь пальцы. Откуда ей знать?

Она широко улыбается.

— Пресловутый бабник — да я хорошо осведомлена о его репутации — проводит время с тобой. Мужчины вроде него так не поступают, если не попались на крючок.

Я тяжело опускаюсь на стол, утыкаясь лбом в согнутые руки.

— Боже. Звучит так, будто я в старшей школе и волнуюсь о том, что мальчик на самом деле испытывает ко мне симпатию.

Она деликатно убирает тарелку из зоны попадания моих волос.

— Прошло много времени с того момента, когда я была в школе, но до сих пор помню, как передавать записки.

Я охаю и поднимаю голову.

— Мне страшно.

Дрожь в моем голосе смягчает выражение ее лица. Она придвигается ближе.

— Чего ты боишься?

Действительно, чего? Самого горячего, самого смешного, самого странного, самого непредсказуемого мужчины, которого я когда-либо встречала. До того, как увидела его в этом печально истощенном продуктовом магазине перед бурей, я никогда бы не подумала о Джоне как о своем идеале или даже объекте для свиданий. Он существует на том уровне, до которого простым смертным вроде меня никогда не добраться.

— Он не безопасен, — шепчу я.

Миссис Голдман садится на место, забрасывая одну стройную ногу на другую. Делает еще глоток шампанского, рассматривая меня, и я чувствую отчаянное желание заполнить тишину.

— Не буду лгать. Я увлекалась знаменитостями. Черт возьми, каждый раз, когда смотрю «Мстителей», хочу включить мою вторую любовь, Криса, на замедленное воспроизведение и повторять. И тут подумалось: находись я в комнате наедине с одним из этих горячих парней, то что бы сделала? — Я вымученно улыбаюсь. — Но когда речь идет о реальной жизни? О замечательном мужчине, который, к тому же, чрезвычайно знаменит? Он никогда не будет похож на других. Всегда будет чем-то большим.

— Уверена, Джакс считает себя таким же, как другие мужчины.

— Не сомневаюсь, он хочет быть таким, — соглашаюсь я. — Но то, чего мы хотим и что получаем, часто не совпадает. Он всегда будет знаменит, и на него будет оказываться давление, которое сопровождает статус. — Провожу рукой по растрепанным волосам. — И потом эта его…

Не могу произнести вслух. Стыжусь даже думать об этом.

Темные глаза миссис Голдман даже не моргают.

— Его болезнь.

А у меня снова вспыхивают щеки.

— Да. Нет. — Опускаю плечи. — Чувствую себя сволочью за то, что… особенно учитывая, что я не знаю, что произойдет. Но дело совсем не в том, что у меня все в порядке. Половина моей жизни — бардак, и я боюсь разрушить его, не зная, что делать. — У Джона уже и так достаточно портящих ему жизнь людей.

Прижимаю ладонь к горящему лбу и вздыхаю.

— Даже не понимаю, что вообще говорю. Я совершенно сбита с толку. Не могу отделаться от мысли, что расклад не в нашу пользу. Из-за факторов с обеих сторон: внутренней и внешней.

— Так и есть, — просто отвечает она. — Не в вашу пользу, в смысле.

И хоть я только что произнесла то же самое, но ее мгновенное согласие ударяет в самую грудную клетку. Я откидываюсь назад, сдувшись. У меня нет большого опыта в получении советов, но я совершенно уверена, что дающий их должен поддерживать вас. Разве не так?

— Так страх действует на отношения. — Женщина слабо улыбается. — Я бы убила за сигарету, но пытаюсь бросить. — Она наливает нам еще шампанского, а потом снова заговаривает: — Я упоминала, что выросла на Нижнем Ист-Сайде. Но замужнюю жизнь провела на окраине. Восемьдесят вторая и Мэдисон. Мне там нравилось. В редкие выходные я ходила обедать в «Метрополитен».

Она поигрывает ножкой бокала.

— Потом Джерри умер, а я повсюду видела только его. В каждой вещи, в каждом эхо пустых комнат.

— Как вы оказались здесь? — спрашиваю я, не совсем понимая, к чему она клонит, но зная, что обязательно прояснит.

Морщины на ее лице углубляются, расходясь от глаз и рта, словно грани звезд.

— Здесь я встретила Джерри.

— В этой квартире?

— Нет. В этой церкви. Мы оба присутствовали на свадьбе. Патриция, невеста, была секретаршей в брокерской фирме, где я работала. Фирма принадлежала Джерри, хотя я познакомилась с ним только в этот день. У него была слишком высокая должность, чтобы возиться с новыми сотрудниками.

— Ого. И теперь вы живете здесь.