Доверься мне (СИ)

Я подошла к двери и выглянула в глазок. О, Сережка, он же Волчонок. Обожаю его. Я не смогла сдержать улыбку, а тревога и страхи стали быстро отступать. Мы познакомились в детском садике, и с тех пор стали лучшими друзьями, вместе росли. Он - моя первая любовь. Ребенком я мечтала, что вырасту и буду его женой. Рисовала, как стою с ним за руку, я - в свадебном платье, он - во фраке; ему, конечно, я никогда эти рисунки не показывала, стеснялась. Ну и когда мы повзрослели, совершенно естественно, что не обошлось без отношений. Сошлись, когда нам было по двадцать два. Долго решались. Я даже какое-то время жила у него, хотя отношения сложились непонятные. Сложно было сказать, вместе мы или нет, люблю я его или нет. Делить постель, находиться рядом, быть центром его внимания - все это нравилось так сильно, что без него начиналась психологическая ломка. И мне было страшно осознавать эти свои чувства. Я себя знаю: если уж отпущу себя, если позволю чувствам взять надо мной верх, то отдамся на их волю без тормозов. Раз и навсегда. Полюблю так, что на все буду готова ради него. И “на все” в моем случае означает в самом деле на все. Совсем. И если вдруг я ему надоем или он меня разлюбит - это же жизнь, здесь всякое случается - мне будет так больно, что жизнь не мила станет. И я боялась этой зависимости. Как только осознавала ее, начинала творить всякую фигню: отталкивала его, ругалась, переставала подпускать к себе, уверяя, что у нас свободные отношения и что он должен найти себе другую, а я - другого. И так все три последующих года нашей совместной жизни. Честно сказать, основная проблема была во мне: никак не получалось определиться. Он не давил на меня, но и не отступался, и совершенно не понимаю, как терпел.

Полгода назад, устав от всего этого и пожалев его, я решила, что в отношениях нужна определенность, и вернула ключи, а сама вернулась в свою квартиру, чтобы пожить одной и подумать, чего же на самом деле хочу, быть с ним или нет. Слава богу, Сережа понял меня, в итоге расстались по-дружески. От друзей нас отличало лишь то, что мы слишком хорошо друг друга знали. Быть с кем-то другим после расставания официального запрета мы не ставили, но я так и не воспользовалась этим правом, а он… Не знаю. Если и да, до меня эти новости не доходили.

Я открыла дверь. Он стоял, одетый в свою любимую черную ветровку поверх серой футболки. Черные штаны на ногах уходили в мотоциклетные ботинки. Из-за этой одежды его фигура казалась чуть более худощавой, чем было на самом деле. Темно-каштановые волосы, в которые так приятно запускать пальцы, были привычно собраны в маленький хвостик. И снова я ощутила это влечение к нему. Хотелось обнимать его, прижиматься ближе, или хотя бы просто находиться рядом и чувствовать его тепло. Я давно перестала задумываться над этими своими желаниями, приняв их как данность. Он манил, будто магнит, и я сопротивлялась изо всех сил, как бы соблазнительно ни было поддаться этому чувству.

Сегодня в его облике была новая деталь. В левом ухе от кончика до мочки висела тонкая серебряная цепочка. Это не удивило, он давно говорил, что хочет пирсинг, вот, видимо, решил начать с малого. Проскользнула непрошеная мысль, что было бы неплохо обхватить губами цепочку и приласкать пострадавшее ухо, но я быстро отогнала ее. Незачем ему, да и себе, душу травить. Полгода одиночества и постоянно рядом с предметом вожделения - это не так просто, как кажется, по крайней мере для меня. А решение я пока так и не приняла. Конечно, пора бы уже давно определиться. Но отказаться от него было страшно. Казалось, что тогда я потеряю кусочек себя. Останусь в бесконечной пустоте, в бездне одиночества. Эта участь пугала. В таких условиях, казалось бы, не можешь без него - забери себе с потрохами. Но нет. Рядом с ним я ощущала зависимость невероятной силы, и знала, что если вдруг он даже случайно меня ранит, будет невероятно больно. И все это тоже было страшно. В итоге старалась просто не думать об этой дилемме.

- Доброе утро, - произнес он, улыбнувшись.

Всегда обожала его улыбку, она согревала, словно солнце. В ответ уголки моего рта растянулись еще шире.

- Что ты здесь делаешь так рано? - с удивлением спросила я, отходя в сторону и давая возможность войти.

Волчонок работал диджеем в клубе. Эта работа - преимущественно ночная, и рано утром он мог появиться разве что у себя дома в кровати, а не у меня в прихожей. Сережа окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы, и я внезапно вспомнила, что на мне одни лишь трусики, в которых обычно сплю, и короткий халатик с просто огромным на мой взгляд вырезом, накинутый мной на себя после пробуждения. Меня немедленно бросило в жар от знакомого выражения его взгляда, которым он меня раздел и уже вытворял непотребства в самых разных позах. Как же, помню. Обычно если он так смотрел, значит, мы прямо сейчас найдем кровать или ее заменитель: стену, стол или любую другую подходящую поверхность. Сопротивляться я не могла и не хотела, этот взгляд заставлял забыть обо всем.