Доверься мне (СИ)

Я стояла в городе, хотя не узнавала местность. Все вокруг горело. В воздухе витали жар, дым и пепел. Люди бегали и что-то кричали. В их движениях не было логики, они паниковали. Вся земля усыпана трупами — полусожженными, с выгоревшими волосами и одеждой. Сердце подскочило к горлу, сдавливая его когтями страха. Я сделала пару шагов вперед, быстро поддаваясь общей панике, как вдруг меня схватили за ногу. Я вскрикнула и дернулась в сторону, вырывая щиколотку из хватки. Это оказался человек, или точнее, обожженное нечто, лежащее на земле.

— Помо… — еле прохрипел он.

Но я видела, что помочь ему уже нельзя, потому что он больше походил на уголь, чем на человека, одежда приварилась к нему, став частью черного месива, некогда бывшего кожей. Я бросилась бегом по улице, подгоняемая животным страхом. Не зная, куда бежать, рванулась вперед, не разбирая дороги, пока не споткнулась об очередной труп. Боль от удара об землю пронзила стесанные ладони и колени, которые я выставила при падении. Боль во сне? Додумать не успела, здание, рядом с которым я свалилась, начало рушиться от раздавшегося в нем взрыва. Сверху повалились обломки, засыпая меня. Я дернулась вбок, пытаясь сбежать, но понимала, что не успеваю. Меня схватили и дернули в сторону.

— Держись! — голос Хозяина чудом прорвался в мой замутненный паникой разум. — А ты, тварь, иди сюда! Покажись мне, брат!

Он крепко прижимал меня к себе, и от этого становилось легче. Ясность мысли медленно, но все-таки возвращалась. Я вцепилась в своего спасителя пальцами, отчаянно желая, чтобы это были когти, потому что хотелось держать его так, чтобы он не мог никуда деться, даже если бы попытался.

— Дорогая, полегче, — сказал он чуть тише, но даже сквозь окружающий шум и грохот его все равно было слышно.

Что? О чем он? Я покосилась на свои пальцы. Сейчас ногти не были обычными, они были толще, закруглялись и вонзались острыми когтями в его бока. Кровь из проделанных мною ран медленно пропитывала его рубашку.

— Прости!

Я испуганно дернулась от него и проснулась. И вместе с этим ощутила, что начинаю падать с дивана, но Хозяин дернул меня к себе и прижал, не дав свалиться.

— Сбежать вздумала? — шутливо осведомился он, потом потянулся и поцеловал меня в нос. — Не волнуйся, это был всего лишь сон. Пророк смог тебя найти, значит этот сон пусть и первый, но увы, далеко не последний.

Я, чуть дрожа, прижалась к его обнаженному телу своим, одетым не больше, чем его, стараясь захватить как можно больше комфорта и покоя.

— Этого слишком много для меня. Слишком много переживаний. Да и не первый это сон, — я пересказала ему, как бежала по рушащемуся мосту.

— Нет, это был просто сон, Пророк тут ни при чем, иначе я бы почувствовал это, как сегодня, — он прижал меня крепче. — Не волнуйся, Лисс, я с тобой.

Я уткнулась носом ему в шею. Он странно пах. Это нельзя описать просто. Так пахнет огонь, и я это точно знала. Так же точно, как и то, что горение — химическая реакция, а потому сам по себе огонь не имеет запаха. Но все-таки Хозяин пах именно огнем. Приятный запах. Опасный, но приятный. Я вдохнула поглубже.

— Не отпускай меня, Хозяин. Держи и не отпускай. Я не справлюсь со всем этим одна, — призналась я.

— Я здесь для этого. Не беспокойся…

Он замолчал, задумавшись о чем-то. Я каким-то шестым чувством ощутила, что эти мысли отдалили его от меня. Я постаралась сдержать свое любопытство, однако его внимание отчаянно хотелось вернуть себе.

— О чем задумался?

— О прошлых пробуждениях.

— Ты их помнишь?

Он вздохнул и повернулся на спину, а я устроилась поудобнее у него на плече.

— Не полностью. Только самые яркие моменты.

Самые яркие? Хм, вроде любви? Мое любопытство высунуло свою голову, и я не сдержала рвущийся наружу вопрос:

— Ты любил кого-нибудь во время своих прежних пробуждений?

— Почему ты спрашиваешь? Ведь сейчас это неважно. Для меня есть только ты, — он повернулся ко мне и поцеловал в лоб.

— Мне бы хотелось знать. А судя по твоим словам, я угадала.

— Есть… То есть была одна девушка, — задумчиво начал он и замолчал. — Не назвал бы это любовью, но чувство очень близкое.

В его голосе скользнуло что-то такое, что явно дало понять: он сам себе не может признаться, что любил ее. Стало немного грустно, и зашевелилась ревность. Ну, Алиса, а чего ты ожидала? Сама спросила, на вот теперь, получай.

— Расскажи мне о ней?

— Она глупая и неуклюжая.

— Глупая? Неуклюжая? — я удивилась, что именно этими словами он описал ту, к кому когда-то был неравнодушен.

— Непутевая — это тоже про нее. И волосы у нее черные, как… — он замолчал. — Не имеет значения.

— И как вы расстались? — я намеренно не спросила, как она умерла, это было бы некорректно с моей стороны.

— Я оставил ее.

— Ты? — да уж, неожиданно. — Ты ведь ее любил. Зачем бросил?

— Я не бросал, а оставил. Ушел. В прямом смысле. Мы никогда не были вместе. Похоже, я не в ее вкусе, — он усмехнулся. — Надеюсь, что в твоем.