Доверься мне

Когда они расходились, Рэнди положил свою руку ей на плечо. Она многозначительно взглянула на него. Он убрал руку:

— Есть минутка?

Другие ушли вперед, и он точно знал, что они будут сплетничать.

— Я все думала — сколько вы будете терпеть, прежде чем вышвырнете меня из группы, — сказала она. — Прекрасно. Я больше не приду.

А ведь она нуждалась в этих занятиях гораздо более других.

— Я не собираюсь вышвыривать вас. Пойдемте со мной.

В этот поздний вечерний час залы для силовых занятий и бодибилдинга были безлюдны, разминалась лишь пара особо упертых любителей качать мускулы, которые даже не посмотрели в их сторону.

— Вы, должно быть, замечательный педагог…

— Я потрясающий преподаватель.

— Но это — не ваша аудитория.

Она не удостоила его даже улыбки.

Он решительно перешел на «ты».

— Послушай, Прядка, если ты не сбросишь эту ношу и не попытаешься избавиться от этой злости, ты опять попадешь в неприятность.

— Я? Хм… Скорее ты.

— Я это и имел в виду. Ты единственная, кто сегодня вечером шлепался и шлепался на пол, так ведь? Не давай эмоциям управлять тобой.

Он взял с полки пару боксерских перчаток и протянул их ей.

— Надень.

— Зачем? — Она смотрела на него с подозрением. — Собираешься как следует двинуть меня в мою хрупкую женскую челюсть?

— Не сейчас. — Рэнди держал перчатки до тех пор, пора она не втиснула в них руки, затем закрепил их ремешками.

— Будто у меня диванные подушки на руках.

— Ты к этому привыкнешь.

Он подвел ее к груше.

— Думаю, ты видела достаточно фильмов о боксерах, так что понимаешь, как с этим обращаться.

Она изучающе посмотрела него, потом — на полуметровую грушу, подвешенную на уровне головы. Еще до того, как он успел дать какое-то наставление, она врезала по ней что было силы. Груша резко отрикошетила и ударила ее по щеке.

— Ух ты! — вскрикнула она. — А ведь больно! Она подняла руку к щеке, но, разумеется, не смогла ничего нащупать через перчатку.

— Что, в кровь разбила?

Рэнди придержал грушу до того, как та отрикошетила во второй раз.

— Вижу, что нет, но завтра может появиться синяк. Извини. Я должен был поймать снаряд до того, как он тебя ударит, но вот…

— Так почему ты этого не сделал?! — замахнулась она, но он перехватил ее руку за запястье и удержал.

— Ты поспешила. Вот, попробуй это. — Он почти волоком подтащил ее к другому снаряду, тренировочному мешку почти в человеческий рост, обошел и взялся за него. — Давай ударь по нему.

Она легонько стукнула по мешку.

— Не так. Ударь как следует.

— Чтобы он сломал мне челюсть? Не собираюсь.

— Этот не будет рикошетить. Держи кулаки на уровне пояса, бей как бы прямо в живот.

Она изо всех сил ударила по мешку. Поскольку Рэнди придерживал мешок, тот едва шевельнулся.

— Мне все удары в плечо отдают.

— Нравится ощущение?

— Абсолютно не нравится, — сказала она, но все равно сильно ударила по обивке снаряда, потом еще раз, уже другой рукой и с приличной силой.

Сосредоточенное выражение ее лица говорило о том, что на самом деле ей нравится это ощущение. Она колотила по мешку еще и еще, пока не обессилела так, что уже не могла поднять рук. Она тяжело дышала и обливалась потом.

Может, следовало прицепить на мешок изображение мужского лица, чтобы она получила от этого истинное наслаждение…

— Неплохо, — одобрил Рэнди. — В следующий раз работай еще и плечом. Посиди и посмотри.

Он стянул с нее перчатки и надел их на себя, подошел к груше. Он ударил по груше левой перчаткой так, чтобы та отскочила и вернулась. Он остановил ее правой рукой. За десять секунд он установил четкий ритм — бумпа-бумпа.

Через пару минут он поймал грушу.

— Видишь, если бьешь по ней сильно — она отскакивает назад. Если бьешь легко, устанавливаешь правильный ритм, то сможешь держать его сколько угодно. Если ты сделаешь такое с чьим-то лицом, его обладатель запомнит это надолго.

Рэнди перешел к мешку, опустил плечо и хлопнул по мешку левой перчаткой и сильно дослал правой. Мешок едва качнулся.

— А теперь ты можешь сделать из него котлету.

— Интересное дело, но точно не подходит для наших занятий. Мне надо идти.

— Лучше сказать, это требует дополнительных усилий. Ты сможешь прийти в четверг пораньше?

— Зачем?

— Сможешь надеть перчатки и перед занятиями выбить из себя немного этой агрессии.

— Не смеши меня.

— Если ты не научишься использовать силу соперника против него самого, ты его не побьешь. Ты побьешь себя. Так, как ты только что делала.

— Боишься, я покалечу кого-нибудь другого? Такую, как Сара Бет?

— Сара Бет находится в лучшей форме, чем ты, потому что она лучше концентрируется. Ты не станешь нападать на нее так, как напала на меня. Ты сразу же потеряешь равновесие, и она отбросит тебя, как пушинку.

— Я ухожу. — Хелена вытащила из сумки полотенце, вытерла лицо и натянула на плечи ветровку. Оглянулась на почти пустой спортзал и вдруг сказала: — Проводи меня, пожалуйста, до машины.