Доверьтесь мне. Я – доктор

Когда обход заканчивается, она просит еще раз меня позвать. Я бесконечно тронут. Мне-то показалось, что она отвратительная, неблагодарная человеконенавистница, а на самом деле миссис Майлз – добрейшая душа, которая хочет выразить мне признательность за все, что мы для нее сделали. Что если она даже приготовила для меня подарок? Или открытку с благодарностью? Подходя к кровати, я тепло улыбаюсь.

– Прежде чем уехать, хочу показать вам это, – говорит она.

Наверное, письмо к Королеве, в котором она испрашивает для меня рыцарский титул. У меня уже заготовлен ответ: о нет, я работаю не ради славы, а ради счастья видеть лица моих пациентов, когда они выздоравливают. Она закатывает рукав.

– Посмотрите! Только посмотрите на это! Это все вы виноваты! Вы это со мной сделали, – кричит она, тыча пальцем в большой фиолетовый синяк на предплечье. – Что же вы за врач!

Ох. Ну конечно. Бормочу извинения и пытаюсь скорей сбежать, пока она демонстрирует синяк пациенту на соседней кровати.

– Вы только посмотрите, какой огромный! – звенит ее крик.

«Я работаю не ради славы, а ради счастья видеть лица моих пациентов, когда они выздоравливают», – повторяю про себя, пока миссис Майлз, мрачная, словно туча, покидает отделение.

Суббота, 11 октября

У меня выходной, но Руби и Флора на дежурстве. Брожу по тихому дому в поисках какой-нибудь еды. Заглядываю в комнату Флоры, заваленную мусором, бумагой, нестираной одеждой и учебниками, разбросанными на полу. Слушаю радио. Читаю газеты. Потом решаю, что должен что-то сделать, извлечь хоть какую-то радость из свободного дня. Ну что? Пока я пытаюсь решить, не слишком ли жалким буду казаться, в одиночестве сидя в кино, у меня звонит телефон. Это сестра.

К слову, моя сестра Элен гораздо умнее меня. По этой причине она и не стала врачом. Постоянные смерти, депрессия, недостаток сна – нет, это не для нее. Она занимается рекрутингом: находит для людей их идеальную работу. Подбирает нужных сотрудников для каждого работодателя. Это прекрасная должность с восьмичасовым графиком, собственным рабочим столом и обеденными перерывами. Перерывами! Только представьте: специальным временем, отведенным для еды!

– Что поделываешь? – спрашивает она с жизнерадостностью и энтузиазмом человека, которому не пришлось вчера весь день совать указательный палец незнакомцам в задний проход.

– Ничего, – говорю я.

– Класс! – отвечает она.

Боже, терпеть не могу довольных людей!

– Хочешь завтра вместе пообедать? – спрашивает сестра.

– Дай-ка мне проверить ежедневник… ох нет, я не могу, завтра буду весь день умирать от переутомления, – язвлю ей в ответ.

Намек она игнорирует.

– Может, старший братик не откажется встретиться с младшей сестричкой за воскресным ланчем?

Я чувствую подвох. Сестра всего на 15 месяцев младше меня и признает это только в случаях, когда ей что-нибудь нужно.

– Чего ты хочешь, Элен? – спрашиваю я.

В ответ она изображает оскорбленную невинность.

– Что, разве нельзя младшей сестре позаботиться о старшем брате? Нельзя проследить, чтобы он хорошо поел, ведь теперь он на ответственной работе, настоящий доктор? Нельзя отвести его на ланч, чтобы он подкрепился и набрался сил?

Я слишком устал, чтобы напоминать, что отлично ее знаю.

– Ладно, встречаемся в Five Bells завтра в час дня.

Наверняка у нее сыпь или что-нибудь в этом роде, и она хочет, чтобы я посмотрел.

Воскресенье, 12 октября

– Ты не посмотришь, что это такое? – просит сестра, демонстрируя мне сыпь на животе.

Я так и знал. Бросаю взгляд на часы: еще только 13:10. Могла подождать хотя бы до десерта.

Понедельник, 13 октября

Снова на дежурстве. Пейджер сигналит, кажется, уже в тысячный раз. Смотрю, откуда вызов: отделение 4. Иду туда. Меня встречают две медсестры: по их лицам можно подумать, что они охраняют логово гангстеров. Я робко улыбаюсь, но обе в ответ лишь поджимают губы. «Не будьте со мной так суровы, – думаю я, представляясь, – я же не сделал ничего плохого… пока…»

– У нас к вам дело, – говорит одна из них, поднимая бровь.

Вторая делает то же самое. Подозреваю, что они тренируются во время перерывов.

– Двенадцатой кровати, – продолжает первая, – нужно поставить трехходовой катетер Фолея.

«Хм, лучше бы вам позвать кого-то, кто хотя бы знает, о чем идет речь», – думаю про себя, но присутствующим решаю этого не сообщать.

– Так, понятно, но, видите ли, я не совсем, как бы это сказать, в ладах с этим конкретным видом катетеров.

В ответ – гробовое молчание.

– Значит, сегодня придется его освоить, – говорит первая медсестра.

Интересно, вторая вообще разговаривает?

– А вы не могли бы сами его поставить? – стараюсь придать голосу максимальную непринужденность.

– Мы пробовали поставить обычный, но нужен трехходовой, для ирригации, а он большой. Стоит к ней подойти, и она начинает кричать.

О нет, это уже чересчур. Сейчас два часа ночи. Колени у меня подгибаются.

– Простите, вы сказали «она»? – переспрашиваю я.