Довести Хабиба

Я знала, что он накатит, но не так же быстро…И вообще…Я взрослая разведенная женщина. Почему я не могу позволить се…

– ОдЭвайся, – отстраненно произнес Сатоев, прерывая, мой внутренний оправдательный монолог.

И спихнул меня на соседнее сидение, даже не взглянув. Сам принялся деловито стягивать презерватив со своего пыточного орудия и приводить джинсы в порядок. Будто я уже ушла непонятно куда!

У меня челюсть отвисла от такого. Что? И всё? Всё, что он может мне сказать – это равнодушное "одЭвайся"??? Внутри заклокотало как у вечно варящего кашу горшка. Поток площадной брани завертелся на языке и уже был готов родиться на свет, как этот мужлан неотесанный распахнул водительскую дверь и вылез на улицу. Сладко потянулся во весь рост, так что тонкий свитер задрался на волосатом животе, и брезгливо понес двумя пальцами к урне использованный презерватив.

Как символично…

Невольно ощутила себя таким же отправленным в утиль после использования резиновым изделием. Захотелось сквозь землю провалиться от подступившего горького стыда.

И о чем я только думала, господи?

А Сатоев просто сволочь.

Первый мой порыв был – выскочить из машины немедленно. И больше никогда…НИКОГДА не видеть этого кинконгоподобного орангутанга. Ну как можно быть такой идиоткой, а? Сколько мы знакомы? Семь часов? Что он сделал, чтобы я на нём скакала прямо в машине в спущенных до колен штанах? Пару раз на меня наорал с ужасающим акцентом?! Браво, Мадина, это вот было даже не за цветы!!!

Сгорая от жгучей ненависти к Сатоеву и немножко к себе, я дернула ручку пассажирской двери и стремительно вылетела из салона как пробка из бутылки шампанского. От души громыхнула за собой дверью – пусть будущий тесть длинношлангового порадуется! Задрала нос так, что дорогу стало видно с трудом, и чеканным, уверенным шагом направилась к гостиничному комплексу. Прощаться, думаю, нам уже необязательно. Комплимент от пассажира мой грубиян-таксит уже получил.

Правда, это оказалось непросто – гордо идти вперед. Ослабевшие после нашего не знаю-как-это-действо- прилично-назвать ноги дрожали, как после марафонского забега по горам…Так сильно, что я искренне запереживала, что это видно со стороны. Боже, какой кошма…

– Э-э-э! – врезалось недоуменное в спину.

Тормознула, жмурясь. Черт!

– Куда пАшла? – быстрые приближающиеся шаги сзади, насмешливый голос…Мог бы сделать вид, что и не заметил! И дал бы даме красиво удалиться…

– А вЭщи? – хмыкнул Хабиб совсем близко, – Или мнЭ оставит решила? На памят, так сказат…

Точно, вещи, да. Мысленно ударила себя по лбу, щеки окрасились удушающе красным. Как можно было забы-ы-ыть? И, чувствуя себя последней несчастной только что отодранной идиоткой, медленно развернулась к Сатоеву.

Дыхание предательски перехватило, стоило встретиться с ним взглядом. Ноги в канареечных подаренных калошах вросли в сугроб.

Он так смотрел, стоя в паре метров от меня и засунув ладони в передние карманы…Насмешливо, но доброжелательно и как будто грустно. Хотя, велик шанс, что это всего лишь была игра моего воспаленного воображения. А Хабиб – все та же хамская сволочь.

Не зная, где правда, я стушевалась окончательно, впервые в жизни наверно, совершенно не представляя, что сказать.

– Обиделас чИто ли, Мадинка? – вкрадчиво поинтересовался Сатоев, чуть склоняя голову набок и пытливо вглядываясь в моё горящее от смеси стыда и смущения лицо.

– Нет, хотела побыстрей поздороваться со своими, – пришлось прочистить горло, чтобы продолжить говорить. Голос звучал глухо и враждебно. Ничего с этим поделать не могла. Да и не хотела, – Дай мне вещи – я пойду.

Заломила руки в нетерпеливом жесте, хмурясь. Желание сбежать от него и не стоять под этим скальпирующим черным взглядом я преодолевала сейчас с трудом. Хабиб недовольно сдвинул брови в одну, наблюдая за мной, поджал губы в тонкую, слегка презрительную линию. Помолчал несколько секунд, растягивающихся в утомляющую бесконечность, и ответил, словно выплюнул.

– Ща.

Развернулся и направился к машине.

Пока Сатоев доставал мою сумку из багажника, невольно пожирала взглядом его образ. Нет, я злилась, конечно, но…Ноги от пережитых ощущений подкашивались до сих пор, а внизу живота образовавшаяся пустота болезненно сладко тянула. И я не могла…Просто не могла об этом не думать! Вот его пальцы крепко перехватывают ручку чемодана, вот при этом мышцы руки напрягаются, перекатываясь под тонким черным свитером, вот на секунду задницей ко мне повернулся…Эх, несмотря ни на что, жалко, что пощупать ее не довелось…

Вот развернулся ко мне лицом и идет сюда, а мой взгляд так и прилип к той высоте, где была задница…Пытаюсь отодрать, но…Сглотнула вязкую слюну, раздумывая, как ему удается запихать свой аппарат для колоноскопии в обычные джинсы, и резко подняла глаза. Может, на заказ шьет?

В черном взоре подходящего ближе Хабиба засверкали насмешливые, снисходительные искры. Слишком долго пялилась – заметил, гад. Попыталась в ответ изобразить холодную невозмутимость. Даже бровь надменно выгнула. Что? Помогло – Хабиб криво улыбнулся, качая головой, но взгляд потускнел.