Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит

Оба предателя были сейчас одеты как кнехты, правда, без кольчуг, но в плащах с крестами и суконных шапках. Воевода еще и подстриг бороду, от чего лицо его, и без того щекастое, сделалось совсем круглым, как поросячья морда. Вряд ли кто сейчас узнал бы в этом полноватом кнехте бывшего славного воеводу Дормидонта Иовича! Даже свои, пожалуй бы, не узнали, если б не приглядывались, что уж говорить о язычниках.

Йормас все же опасался – нижнюю половину лица он обвязал платком, как делали скачущие друг за другом всадники жарким летом – чтоб не глотать дорожную пыль.

– Вон там, в камышах – высокий холм, пильнякальнис… Я пройду и убью стражника… Дальше пойдете вы…

В лагере земгалов врагов не ждали. Язычники вообще отличались беспечностью, полагаясь на милость богов. Тем более, буквально только что одержали славную победу, принесли в жертву богам дюжину кнехтов и даже рыцаря вместе с конем! Ну, разве не должны великие боги быть благодарными и отвести все беды?

Между тем, Йормас подошел к частоколу и показал лицо.

– Криве? – заулыбался стражник. – А тебя спрашивали!

– Я знаю. Давай, открывай…

Жрец зарезал часового сразу… А больше в надвратной башенке никого и не было. Да нигде не было. Кто-то спал, кто-то набирал в ручье воду – был еще ранний час, солнышко едва только встало – Йормас хорошо знал своих собратьев и особо не прятался. Уложив в траву труп часового, жрец вышел за ворота и махнул рукой.

Никем не замеченные, крестоносцы перешли болото – что тут было идти? Перешли, ворвались в городище…

И спокойно перебили всех! Просто заходили в дома и… Резня! По-иному не скажешь.

Когда кто-то все же опомнился и поднял тревогу, было уже поздно… Да, кто-то из оставшихся воинов оказал самое яростное сопротивление, нескольких кнехтов даже убили, а некоторых ранили, но… На общую картину боя это не повлияло никак. Да какого там боя? Резни… Тевтонцы действовали, как всегда, как хорошо отлаженная машина убийства. Псы войны. И – римского папы.

Не прошло и получаса, как все было кончено. Остались одни трупы…

– Прикажете все поджечь? – подбежав к комтуру, поинтересовался брат Эрвин Венке, орденский сержант, командир копья кнехтов, простоватый с виду верзила лет тридцати – опытный и умелый воин.

– Нет, – Валленберг отрывисто дернул шеей. – Пусть гниют. Да и дым могут увидеть… А кто знает, сколько язычников прячется в этих чертовых лесах? Где ведьма?

– Вон, ведут… – сержант указал на идущую к воротам процессию во главе с пухлым предателем.

Рыцарь невольно прищелкнул языком:

– Экая красотка! Правда, слишком уж тощая…

– Тепленькой взяли. Со сна! Может, ее…

– Потом. В замке. Если сыщется кто-то, кто не испугается ведьминых чар!

– Я – этот человек, брат комтур! – не отрывая от жрицы вожделенного взгляда, цинично заявил Венке.

В это время Йормас уже подходил к гати… Потянулись и рыцари – дав своим людям время немного пограбить, комтур скомандовал уходить. И в самом деле, делать тут больше было нечего.

– Вы и вправду хотите заплатить этим двум прощелыгам, брат Эрих? – уже в лесу поинтересовался верзила-сержант. – Я б просто прогнал их пинками… Или в болоте бы утопил!

Щурясь от яркого рассветного солнца, комтур покачал головой:

– А ты, брат Венке, всерьез полагаешь, будто у язычников только одна ведьма? Нет, брат… их много… И если мы не будем платить, боюсь, никого из них больше не поймаем! Кто же донесет? Нет, Венке, доносчиков надо поощрять… Я им заплачу! Но, конечно, не столько, сколько пообещал магистр…

* * *

Выйдя из машины, Йомантас громко позвал сожительницу и, не дождавшись ответа, лично отнес в дом объемистые пакеты с продуктами. Выругался… Ох, Верка, Верка… И где ж тебя черти носят, на ночь-то глядя? Ладно…

Поставив саквояж за шкаф, литовец втащил из чехла камеру и принялся просматривать снимки… Даша-Дашенька… Все, что завистливая интернетная сволочь рассказывала про глупых блондинок, в отношении Дашеньки оказалось правдой. Но ведь красива, не отнять! Пухлые губки, голубые глаза, этакое кукольное личико и большая, упругая грудь. Попа тоже не подкачала… А какие ресницы! Вот она в расстегнутой жилетке… вот в одной юбочке… А вот уже и без… Спереди… Сзади… Лежа… У столба…

А как мило щебетала!

Ах, ты правда, знаменитый, фотограф? Да-да, правда. Вот, посмотри журнал… видишь. Вот это – моя фотография… И эта – моя… Вот подпись – видишь?

– А ты говорил, тебя Юрой звать…

– Это же псевдоним, глупенькая! Ну, ладно, ладно, не дуйся…

Девчонка все же успела закричать – жрец увлекся и совсем забыл заклеить ей рот. А вообще, пора сменить место – старая силосная яма не бездонная, да и он, Йомантас, не экскаватор…

Ага! Кажется, явилась – не запылилась…

– Ой! Ты уже здесь? – вбежав в дом, воскликнула Верка. – А я у бабы Маши задержалась… К ней племянница из Петербурга приехала…

– Что за племянница?

– Красивая.

– Ладно, потом расскажешь… Давай-ка готовь еду – продукты на столе. Курицу пожарь, что ли…

– Ага…

Охватившее Веру напряжение так и не спадало… правда, помогла доза…