Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит

Радостно потерев руки, тиун бросился к лошадям, схватил переметные сумы и принялся набивать их чужими сокровищами. Ах, неужто же это не сон? Бурная, с невообразимым экстазом, радость всколыхнула темную душу Анемподиста, он уже ничего вокруг не видел и не замечал – только золото, серебро, каменья…

Набил один мешок – едва притащил… А второго-то вышло полмешка всего-то! И все! Ну, все равно – немало…

Выбравшись из-под дуба, тиун забросил за спину суму и зашагал к лошади. Ну, вот и все… Вот и все, пожалуй… Теперь в Пограничье – и к немцам… Но там надо как-то похитрее…Эх…

– Ну, здрав будь, тиуне!

Вздрогнув, он поднял глаза – рядом с конями стоял… вчерашний коробейник, офеня, увалень с неприметным лицом и широкой ухмылкой.

– Ноша не тяжела ль?

Тиун действовал мгновенно. Бросив мешок в траву, тут же метнул нож, целя офене под сердце! И ведь попал бы… Да парняга увернулся с непостижимой ловкостью – вот тебе и увалень!

И все же, острое лезвие воткнулась торговцу в предплечье. На рукаве показалась кровь.

Ах, та-ак?

Зарычав, словно дикий зверь, Анемподист бросился на офеню. Правда, на пути его вдруг возникли трое здоровенных парняг… Боярские слуги!

Нападавшего схватили за плечи:

– Охолонись, тиуне!

– А вы… вы зачем тут? А ну, прочь пошли!

– А ты что это им – хозяин? – прозвучал насмешливый голос.

Верхом на лошади, сминая кусты, подъехала ближе златовласая красотка с бесстыдно голыми ногами. Засмеялась:

– Золотишко отдай… не твое ведь!

– А-а-а-а ты думаешь, твое, щучина? Да я…

Тиун дернулся было, но тут же получил под дых.

– Вяжите его, парни, – лениво зевнула красотка.

* * *

Выйдя из магазина, Вера задумчиво поскребла подбородок. Неужели, и в самом деле, Йомантас – маньяк?! Или ей все показалось, сама себя настропалила? Литовец уж никак не походил на сумасшедшего… А, может быть, все же поделиться тревожными мыслями с отцом Александром? Ага, сожитель потом прибьет. А если и в самом деле уехать? В тот монастырь… как его… Тервеничи? Пожить там трудницей… Отец Александр обещал позвонить матушке-настоятельнице… Но все-таки надо позвонить ему, сказать, что решилась. Решилась – ведь так? Но сначала надо заглянуть домой, взять… кое-что… на первое время…

На первое время… А потом? Правда, отец Александр говорил, что…

Или пока обождать?

Вдруг какая-то мысль буквально ударила в мозг, словно кто-то подтолкнул, приказал даже – беги, беги, дева! Уезжай, пока еще жива… И тут же возник перед глазами зловещий образ хищно ухмыляющегося сожителя с окровавленным ножом в руках… Литовец склонился над ней, а она, Вера, не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой…

«Дуй ветер! – подняв нож, возопил Йомантас. – Шумите, деревья…»

И страшная, невыносимая боль пронзила все тело…

Уезжать! Немедленно! Девушка наконец решилась… Успела на вечерний автобус до Санкт-Петербурга и уже в пути позвонила священнику… Тот обрадовался, поддержал и благословил, от чего девушке вдруг стало так хорошо и спокойно, как давно уже не было.

Нагнувшись, жрец поднял желтенький фантик… Ириска. Такие любила Верка… недавно купила… Неужто…

Покрутив в руке принесенную псиной бейсболку, жрец сунул ее собаке под нос:

– А ну, след! След, живо!

Вот и родная дача… Сожительницы дома не было – верно, пошла в магазин. Что ж…

Литовец недобро прищурился и пошел обратно на ферму – забрать машину. Усевшись за руль, усмехнулся – с Веркой давно уже было пора кончать, слишком уж много чего могла узнать… слишком!

Однако же сожительница не явилась и к ночи! И это уже было совсем на нее не похоже… Ведь – доза!

Терзаемый подозрениями, Йомантас проверил тайник. Ну да – пусто! Проследила, гадина! И все же решила свалить…

Что же, теперь снова податься в бега, искать новое место? Когда все уже на мази, когда так немного осталось… Да и старая ферма – место, явно угодное богам. Верно, в древние времена здесь и было капище или священная роща. Жрец чувствовал – так оно и было. И что же – все бросать? Ради какой-то…

Тьфу! Да что тут думать-то? Он же все-таки жрец… Тем более что Веркины фотки он вроде бы в камере не стирал. Ну да – вот они…

Одну из фоток – более-менее приличную – Йомантас распечатал уже с утра, в Ломоносове, уж пришлось мотануться. Заодно заглянул на рынок – купил белого петуха, коего и принес в жертву там же, на старой ферме… Казалось бы – мелочь, однако на куриной крови неплохие выходят заклятья. На смерть – нет, однако же на беспамятство… Тем более что Верка все же особа зависимая, так что силы у заклинания хватит… Хотя бы на пару-тройку недель.

Веру принялось ломать уже сразу по приезде, так что новую трудницу уложили в келье… Матушка-настоятельница долго молилась, потом велела дать деве питье… Но и святая игуменья не распознала чужую злобную волю…

– Это все – зелье! Проклятое зелье… Ничего, отвадим. Были у нас и такие… и не такие тоже были. Молиться надо… И каждый день – в работе, в труде! Оклемается – пошлем на сенокос, стога метать научим… А вечером – в хлев, на дойку… Ничего! Так и выйдет зелье.

Перекусив на обед консервированной килькой, литовец вытащил смартфон и быстро нашел в «Вконтакте» неоязыческую группу…