Довмонт: Неистовый князь. Князь-меч. Князь-щит

На этот раз уже воевода схватил людокрада под руку и, подозрительно зыркнув по сторонам, понизил голос:

– Есть один человек… должничок мой. Сам он, правда, в Кроме не бывает…

– Ну-у-у…

– Однако знает тех, кто бывает… и очень даже хорошо! Нехлюд-людин, служка в корчме на Горшечной улице… Знаешь, там такой плетень еще…

– Знаю!

– В корчме той литовское пиво варят… Многие из дружины захаживают.

Выслушав, Флегонтий недоверчиво качнул головой:

– Нехлюд-людин, говоришь? Ну, хоть так…

– Не, господин… Не за так!

– Да, понял я, понял… – торговец торопливо достал монеты… – Так что за должок-то?

– Двадцать пять кун!

– Ого! Так он деньги, стало быть, лю-юбит… Ну, а ты, друже, коли вдруг передумаешь… Справишься обо мне на постоялом дворе у Варвухи.

– У пристани который? Ну, на Великой…

– Там.

Простившись, прохиндеи разошлись в разные стороны. Бывший воевода направился обратно на постоялый двор, выяснять, с кем бы можно добраться до псковского Приграничья, работорговец же зашагал по булыжной мостовой в направлении рыночной площади Дерпта – Юрьева – Тарпату… Да на полпути свернул в узкую кривую улочку, где на первом этаже одного из домов располагалась аптечная лавка. Распахнув дверь, остановился у широкого прилавка, дожидаясь, когда разойдется народ.

Сильно пахло полынью и еще какими-то целебными травами, на полках, в разноцветных стеклянных банках виднелись какие-то снадобья и порошки, к сводчатому низкому потолку было подвешено чучело летучей мыши с зелеными бусинками – глазами…

– Что вам, герр Николас? Ах, для супруги… Возьмите вот, для зубов… А вот персидские белила! Очень хорошие… Сурьма для бровей, румяна… Вам завернуть? Три пфеннига…

Аптекарь больше походил на воина, причем не на простого, а, скажем, на сержанта епископальной стражи или даже на рыцаря! Одет соответствующе: башмаки свиной кожи, узкие штаны, добротная, темная, с зелеными зубчатыми отворотами, куртка, наборный пояс.

Лет тридцати пяти, мускулистый, поджарый, он двигался легко и бесшумно, словно вышедший на охоту гепард. Узкое волевое лицо, черные волосы, усы и черная же небольшая бородка. Несмотря на любезности, чувствовалось, этот человек способен на многое! Впрочем, открыть с нуля аптеку в Дерпте – это тоже о многом говорило.

– Большое спасибо, герр Райс!

– Всегда рад! Заходите… Вам, госпожа Фельдман, как всегда, болеутоляющее? Рекомендую заварное снадобье из беладонны и жабьего жира. Не бойтесь, не отравитесь – беладонны там мало… Что-что? Ах, особенный жир… Да, пока, знаете, нет… Кого-кого повесили? Двух подозрительных бродяг… А когда? Ах, недавно… Что же это я пропустил… А, верно, был в отъезде, за травами… Ну, раз есть повешенные, тогда скоро будет и жир, всенепременно! Обязательно для вас отложу, госпожа Фельдман, заглядывайте на днях. До свидания!

– До скорой встречи, любезнейший господин Райс!

Остался один покупатель – мальчишка. Вроде не оборванец, но и не из бюргеров, скорей, слуга в зажиточном доме…

– Тебе чего, парень?

– А мне бы… А меня… Хозяйка послала… А я и забыл – зачем! Вот будет мне…

– Ох, ты ж, бедолага! А кто хозяйка твоя? Часом, не фрау Метцель?

– Она!

– Ну, тогда – вот! – ухмыльнувшись, аптекарь поставил на прилавок небольшой пузырек густо-голубого стекла, почти что и непрозрачного. – Египетская мазь от мигрени. Фрау Метцель только ее и берет.

– Ой…

– Два пфеннига, бедолага!

– Да! – мальчишка прям воссиял ликом. – Именно столько она и дала, господин аптекарь!

Так вот, сияющий, и вышел…

– Вам что, господин?

– Ну, здравствуй, Йозеф! – прищурясь, улыбнулся людокрад. – Давненько тебя не видал.

– И ты будь здоров, Флегонтий, – светлые, глубоко посаженные глаза аптекаря пристально уставились на посетителя. – Зачем пожаловал? Небось, хочешь предложить печень покойника по цене двух бочек пива?

– Не печень, но… есть разговор. Речь пойдет о Плескове.

– О Плескове?!

– Ого! Вижу, как заблестели глаза. Так поговорим?

– Поговорим. Я как раз собирался обедать…

Герр Йозеф Райс, наемный убийца, был когда-то послан литовским князем Войшелком во Псков – убить Довмонта. Несмотря на молодость, Йозеф уже тогда был человеком основательным и к делу готовился тщательно… Только, пока готовился, Войшелк оставил престол, а затем и вообще распрощался с жизнью. Наследовавшие же ему Шварн Данилович, а затем и Трайден к Довмонту относились ровно и финансировать убийство князя не собирались. Так что пришлось герру Райсу перебраться из Пскова в Дерпт, да заняться кое-какими делами, в том числе и в тесном содружестве с Флегонтием Рыло…

* * *