Довод Королей

– Ваше Величество, кодекс Розы говорит, что вызывающий, дабы подтвердить чистоту своих помыслов, вправе отказаться от того, что дает ему преимущество над противником, чтобы никто не заподозрил его в нечестной игре. Я отказываюсь от доспехов, коня и оружия и прошу лишь, чтобы бой продолжался до тех пор, пока оба его участника в состоянии его продолжать. Со своей стороны присягаю и даю клятву по возможности не повредить ни моему благородному противнику, ни его коню.

Формально Рафаэль Кэрна был прав, но это было каким-то безумием. Вооруженный рыцарь и человек с голыми руками... Хотя почему безумие? Мириец дает Жоресу повод проявить такое же благородство и с честью выйти из положения, в котором он оказался благодаря глупости собственной матери и низкопоклонству тех, кого по недоразумению определили в судьи.

А герольд уже возглашал:

– Благородный граф Аганнский, принимаешь ли ты вызов благородного маркиза Гаэтано?

Нет, Жорес все-таки был дураком, причем дураком подлым. Скажи он, что не может уступить сопернику в любезности, откажись от доспехов и коня, или признай себя побежденным благородством противника, он еще мог бы спасти свое лицо и честь короны. Но Жорес хотел получить награду и звание сильнейшего рыцаря Арции. Хо! Сильнейшего... Жорес сносный боец, но Ландей или Гартаж затрясут его, как борзая зайца, не говоря уж о Сандере или Бэрроте. Этот дурацкий предназначенный победителю венок ему пойдет, как... как титул графа Аганнского. Из пуделя не выйдет льва, как его не стриги и не причесывай!

Даже получи он награду, такую победу никто не признает, разве что уличные стихоплеты накропают десяток-другой неприличных песенок.

Но мирийцу придется драться. Пешему с конным, безоружному с закованным в броню. Он не может позволить убить или покалечить наследника мирийской короны на глазах всех нобилей Арции. Что же делать?

Противники между тем заняли места. Жорес, как и положено при конном поединке, в воротах ристалища, Рафаэль определил себе место посредине. Мириец стоял легко и непринужденно, слегка выставив вперед левую ногу. В правой руке Рафаэль сжимал легкую шпагу, годящуюся разве что для дуэли, а левая рука была заведена за спину и скрыта небрежно накинутым на плечо плащом. Зрители беспокойно шумели, обсуждая невероятный поединок, до короля долетали выкрики, явственно свидетельствующие, кому принадлежит симпатия. Вилльо-Гризье и так все ненавидели, а Рафаэль был смел, весел и хорош собой, да и его история облетела пол-Арции. Спасти сестру из рук капустницы! Убить бланкиссиму! Арция возлюбила Кэрна с первого взгляда, а его явная дружба с Александром и покровительство кардинала и вовсе превратила чужака в родного.

Филипп не сомневался, случись что с мирийцем, унять разъяренную толпу будет трудно, но сделать он ничего не мог. Оставалось положиться на удачу и на любовь простонародья к Сандеру. Если тот, разумеется, станет защищать подлецов и убийц. Проклятый! Как же все мерзко... Его Величество король отличался великолепным слухом и вполне мог разобрать крики: «Позор!», «Давить Вилльо!», «Обрить «пуделя»!..» – и так далее...

Жорес тронул коня, Рито отбросил в сторону шпагу и плащ, гул толпы затих, и король услышал короткий жесткий смешок и насмешливый голос: «Доро! Ваи, доро!»[84]

2885 год от В.И.

2-й день месяца Лебедя.

Арция. Гарата

«Ты выходишь не спеша, даешь себя разглядеть. Все мужчины тебе завидуют, а женщины любят, – говорил старый Лючо, – покажи и Творцу, и Проклятому, что тебе никто не указ. Ты никого и ничего не боишься. Подумаешь, бык! У него сила, у тебя – сердце. Сердце байланте никогда не дрогнет...» Что ж, Рито Кэрна, вот и посмотрим, кто ты. Сталь против стали, это просто, а ты попробуй с голыми руками.

Рафаэль не думал, что Жорес станет драться, он просто давал тому возможность почетного отступления. Ради герцога, на которого было страшно смотреть. Рито знал, как жесток бывает выбор. Отца разрывали страх за Ренату и любовь к дочери, Александра – верность брату и честь. Странное дело, арцийским нобилям с детства вколачивали в головы Книгу Книг, а вот Кодекс Розы они знали понаслышке. Нет, в делах чести его новые друзья были безупречны, но вот старинную книгу с белой розой на переплете они в руках не держали, а Рито знал ее наизусть. И нашел выход, но Жорес им не воспользовался.

Что ж, «байла се кведа байла»[85], какой бы бык тебе ни попался. Рыцарь на коне – тот же бык. Могучий, тяжелый, яростный... Перед тобой бык, Рито. Бык. И ты должен его победить. Это всего лишь байла син нуэрда[86]. Ты вызвался сам, ты не отступил, захотел быть гордым, но за гордость надо платить.