Довод Королей

Раздавшийся шум прервал думаные-передуманые мысли. Миранда выглянула во двор. Рассмотреть что-то в темноте было трудно, но мелькание фонарей, темные тени и перекрывающее свист ветра конское ржанье говорили о том, что кто-то оказался достаточно сумасшедшим, чтобы пуститься в путь в такое ненастье и в такую ночь, и не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы сообразить, кто эти безумцы.

Герцогиня засмеялась своим мыслям и поспешила к гостям, на середине нижней лестницы столкнувшись с сияющим Рито Кэрной.

– Все-таки мы добрались, сигнора, хотя такой метели и в аду не бывает. Если б не эти гварские штучки, точно бы застряли, а так успели. Год еще не кончился.

– А Сандер?

– Тут он, куда денется, – засмеялся Рито, сбрасывая подбитый мехом заснеженный плащ на руки подбежавшему слуге, – побежал всех устраивать. Вы же его знаете, это я – вертопрах.

– Ты себе льстишь, – улыбнулась Миранда.

– Льстю, – не стал спорить байланте, – как Даро?

– Даро вас удивит.

– Чем же? – Темные брови сошлись на переносице, означая глубокую задумчивость. – Сигнора, не хотите ли вы сказать, что мне опять предстоит стать дядей? Вот бездельники! И еще кто-то говорит о моем легкомыслии! Если так пойдет, эти двое никогда не обвенчаются, но удвоят население Арции.

– Сандер, – Рафаэль жизнерадостно обернулся к появившемуся в двери Александру, – сигнора говорит, у тебя опять кто-то родится.

– Ничего я не говорю, – засмеялась Миранда, – хотя, дети мои, вы были, мягко говоря, неосторожны.

– А, что сделано, то сделано, – мириец стукнул друга по плечу, – выйдя в море, поздно искать сходни. Где наша киска?

– Одевается к празднику. Я ее чуть ли не силком вытолкала. Когда мы решили, что вы не приедете, она вовсе загрустила.

– Как это мы не приедем?! – возмутился Рафаэль. – Ведь сказали же, что будем к Новому году. Я сейчас ее приведу. Нечего перед зеркалом вертеться, и так красивая.

Удерживать мирийца было примерно то же, что застоявшегося жеребца. Рито вихрем взлетел по крутой лестнице и исчез за дверью. Миранда с улыбкой посмотрела на Александра.

– И как ты его терпишь?

– Я его люблю, а он такой, какой он есть. Что Сезар?

– Жив и здоров, хотя в Оргонде творится что-то не то. Но об этом потом. Не сегодня и не завтра...

Так в замок вошел праздник. В эту ночь были счастливы все его обитатели – от лошадей на конюшне до герцогини и ее подопечной. Даро с сияющими глазами, еще более красивая, чем всегда, хоть это и казалось невозможным, нежно улыбалась своему герцогу, вполуха слушая шутки братца. Все было чудесно, и никто и подумать не мог о том, что в полувесе от Мальвани в эти же мгновенья свора грязно-белых собак, рыча, отступала перед двумя всадниками. Один, в белом плаще, с трудом сдерживал золотистого черноногого иноходца невиданной красы, другой, несмотря на мороз, одетый лишь в темное суконное платье, сидел на вороном белогривом коне. Именно он вызывал у псов ярость и непреодолимый ужас. Поджав хвосты и осев на задних ногах, они не бросались наутек лишь из страха повернуться к врагу спиной. Впрочем, бегство ничего не меняло, свора это понимала и не трогалась с места.

Ждать пришлось недолго. Вороной с брезгливым фырканьем прыгнул вперед, и, казалось, намертво сплетенные ветви расступились, пропуская его. Первым под копытами погиб вожак, другие пережили его ненадолго...

2887 год от В.И.

1-й день месяца Агнца.

Арция, Фей-Вэйя

Ее Иносенсию стала раздражать Цецилия. Бестолковая, пустая, уродливая старуха! Пусть преданная и старательная, но недалекая и не очень умная, она мало годилась для ответственных поручений, особенно за пределами Фей-Вэйи, а Анастазии нужны были глаза и уши и в Мунте, и в Лиарэ, и в Авире. Бекко и ему подобные делали, что могли, но прознатчики не могли заменить сестер. И при этом Предстоятельница понимала, что иметь дело с мужчинами много безопаснее, им можно больше доверять и их легче убирать. Бекко предан душой и телом, равно как и Огаст, и Иероним, а Аугуст, приведенный сгинувшим без следа Гуго, за деньги мог совершить все, что в человеческих силах и даже за их пределами. Но нельзя допустить, чтобы Предстоятельница ордена лучше знала про дела мирские, чем про то, что творится в собственном доме. За Данутой и Шарлоттой нужен глаз да глаз, да и вообще есть немало вещей, поручить которые можно лишь женщине.

Анастазия задумчиво погладила светлую скатерть, расшитую фигурками оленей. Новый год не из тех праздников, которые приветствует Церковь, но он был, есть и будет любимым праздником Благодатных земель. Все когда-то были детьми, даже циалианки. За неделю до конца года сестры затеяли якобы весеннюю, а на деле новогоднюю уборку. Анастазия не мешала, хотя сама позабыла и думать о Звездном Древе. Ей не было дел до таких глупостей, хотя память услужливо напоминала, как Соланж Ноар когда-то ждала Звездного Старца[109] с его подарками. Неужели это была она?