Довод Королей

Для Арции это было бы спасением, но Дариоло никогда не была продажной. Бескорыстие у Кэрна в крови... А если б она предпочла Филиппа, ему было бы легче или тяжелее? Почему мы всегда думаем о том, что могло бы быть, когда уже случилось то, что случилось? Виконтесса Барре сегодня была у герцога Эстре. Она пришла спросить о детях. Это понятно. Они немного поговорили ни о чем, пора было прощаться, но Даро не захотела уходить. Какой-нибудь самоуверенный гусак вообразил бы, что она его любит. Продажная тварь вроде Рогге, везде выискивающая выгоду, сочла бы, что ей что-то нужно, но все гораздо проще. Даро его жаль, и она винит себя за его одиночество с Жаклин. Недаром она расспрашивала о том, как они живут. Сумей он солгать, убедить ее в том, что счастлив в браке, девочка бы успокоилась и перестала бы себя винить, но она его застала врасплох, а врал он всегда плохо. Даро захотела ему помочь хоть в чем-то и принесла себя в жертву. Именно так!

Она и дальше станет к нему приходить, в конце концов, он ей не противен. Когда-то ей казалось, что она влюблена в горбуна, затем пришло настоящее, но благодарность и дружба остались. Другое дело, что ему милостыня не нужна. Или нужна? Александр не лгал себе. Если они останутся вдвоем, он не устоит. Он, конечно, попробует что-то объяснить, но у Даро есть безотказный способ настоять на своем.

Она будет считать измену мужу своим долгом, а Артур, каким бы смешным он ни был в своей книжной рыцарственности, хороший друг и благородный человек. Может, Дариоло и может его обманывать со спокойной совестью, но Сандер вряд ли. Предавать таких бесчестно. Если Артур узнает правду, он придумает какую-нибудь глупость вроде ухода в Белые Паладины. Или затеет дуэль с десятком «пуделей» и будет драться, пока кто-нибудь его не прикончит. Правда может убить, ложь, впрочем, тоже.

Александр поднес к глазам темно-коричневую трезубую шпильку. Красивая вещица, пусть будет. Все равно он возвращается в Гаэльзу, а по дороге заедет к Лосю обсудить подробности весенней кампании. Пока Тодор не кончит дурить, место герцога Эстре на Севере, а потом, будем надеяться, на Юге. Он вряд ли будет часто видеть Даро, а лучший способ избежать опасности – удрать подальше. И вообще пора приводить себя в порядок. В полдень его ждет Меч Атэва.

2891 год от В.И.

1-й день месяца Вепря.

Арция. Мунт

Если б не проклятое снадобье, она бы могла понести ребенка от Сандера. Но кто же знал, что Артур не придет ночевать и что случится то, что случилось... Даро не собиралась идти к Александру и уж точно не думала о том, что между ними что-то будет. Она вообще не думала. Молодая женщина просидела всю ночь без сна, зная одно – тот, кого она любит, рядом, через две стены от нее. Один. Когда стало ясно, что муж остался в Летнем Дворце, Дариоло охватило страшное возбуждение. Умом она понимала, что не должна говорить с Александром, потому что может проговориться, но женщины живут не умом, а сердцем. К утру мирийка поняла, что придет к нему и спросит... Нет, не о Шарло с Кати, о них она знала все от свекрови, переписывавшейся с вдовой Рауля.

Жаклин писала матери длинные письма, а Даро проявила недюжинную хитрость, вытягивая из графини Бэррот подробности. С детьми все было хорошо, да она в Александре и не сомневалась. Но ей нужно было понять, как он сам. Помнит ли ее? Или забыл и счастлив с Жаклин или... или с кем-нибудь еще. На Севере много красавиц. Ходили слухи, что дочь Гварского Лося не прочь уложить в свою постель герцога Эстре, а отец ничего не имеет против.

Дариоло понимала, что ревновать глупо и подло, она искренне хотела, чтобы Сандер был счастлив, но представить рядом с ним другую было безумно больно. Ни годы, ни расстояния, ни бурные ночи с Артуром не вытравили из сердца Даро ее первую и, она это прекрасно понимала, последнюю любовь. И мирийка не выдержала. Они только немного поговорят. По тому, что он ответит, как будет улыбаться и смотреть, она поймет все. И она поняла – у Александра не было никого! А если и были, то значили в его жизни не больше, чем в ее жизни Артур. Она чувствовала его любовь даже сквозь пустые, никчемные слова, которыми они обменивались.

Он ее любил, и Даро потеряла голову. Для нее словно бы вернулся тот миг в Старом Дворце, когда она бросилась на колени перед герцогом Эстре, наговорив ему кучу глупостей. Теперь она была старше и опытней и обошлась без слов. Он ответил ей, он опять был ее, а она его, и это было страшно. Они не должны видеться, не должны... Если об этом узнает Шарлотта, хотя откуда?! Гораздо страшнее, если Александр и Рито поймут, кто виноват. Пусть думают про нее самое плохое, но останутся живы, потому что в схватке с сестринством они обречены, и все равно уже ничего не поправить. Она – жена Артура Бэррота, он – муж Жаклин ре Фло и отец маленького Эдмона.